Леон Урис - Эксодус (Книга 3, 4 и 5)

Барак Бен Канаан сопровождал в качестве представителя Ишува ЮНСКОП в разъездах комиссии по стране, во время которых она собирала данные. Ишув с гордостью знакомил комиссию с достижениями в деле освоения страны, устройства бездомных беженцев; с успехами кибуцов, заводов и новых городов. Члены ЮНСКОП были поражены контрастом между еврейской и арабской частью населения. После инспекционной поездки комиссия приступила к открытому опросу, в ходе которого каждой из сторон предоставлялась возможность изложить свои претензии.

Бен Гурион, Вейцман, Барак Бен Канаан и другие вожди Ишува ярко и в высшей степени убедительно доказывали благородные цели и справедливость еврейских требований.

Арабы же, и в первую голову Высший арабский совет, которым заправляла клика Хуссейни, развернули злобные демонстрации против Организации Объединенных Наций. Они преградили комиссии доступ в целый ряд арабских городов, где царила страшная нищета, а хозяйство велось в нечеловечески трудных, первобытных условиях. Когда приступили к опросу, арабы официально объявили ему бойкот.

Чем дальше, тем яснее становилось для ЮНСКОП, что среднего пути в Палестине быть не может.

Если исходить из соображений одной только справедливости, то Объединенные Нации должны были решить все дело в пользу евреев, однако необходимо было принять в соображение и вес арабских угроз.

Евреи уже давно дали согласие на всякие компромиссы и даже на раздел страны, но они очень опасались создания в Палестине нового гетто вроде Черты оседлости.

Покончив с инспекционной поездкой и с опросом, комиссия ООН стала собираться в обратный путь, чтобы уже в Женеве сделать более обстоятельный анализ собранных данных, пока специальный подкомитет изучал лагеря для перемещенных лиц в Европе, где в безвыходном положении все еще сидело около четверти миллиона евреев. Затем только комиссия должна была представить Генеральной Ассамблее ООН соответствующие рекомендации. Бараку Бен Канаану снова поручили поехать в Женеву и продолжать там свою работу в качестве советника ЮНСКОП.

Незадолго до отъезда в Женеву он вернулся в Яд-Эль, чтобы провести хоть несколько дней в Сарой, которая, несмотря на его частые отлучки, все никак не могла к ним привыкнуть. Точно так же она не привыкла и к отлучкам Иорданы и Ари.

Ари и Бен Ами были как раз в кибуце Эйн-Ор, где находился штаб Палмаха в долине Хулы. Они приехали в Яд-Эль на прощальный ужин, Иордана тоже пришла из Ган-Дафны.

В продолжение всего вечера Барак был задумчив. Он почти не говорил о ЮНСКОП, о предстоящей поездке и вообще о политике. Это был довольно угрюмый ужин.

- Вы, верно, все слышали, что миссис Фрэмонт собирается покинуть Палестину, - сказала Иордана, когда ужин подошел к концу.

- Нет, я не слышал, - ответил Ари, скрывая удивление.

- Да, она уезжает. Она уже сообщила об этом доктору Либерману. Она заберет с собой эту девушку, Клемент. Я так и знала, что она сбежит, как только по-настоящему запахнет гарью.

- А почему бы ей не уехать? - сказал Ари. - Она американка, в Палестину она приехала исключительно из-за девушки.

- Ей вообще нет до нас дела, - резко бросила Иордана.

- Ну, уж это неправда, - заступился Давид.

- Чего ты всегда за нее так заступаешься, Давид?

- Она очень милая женщина, - вмешалась Сара Бен Канаан, - и мне она очень по душе. Она не раз проезжала мимо и всегда заезжала ко мне. Она очень много сделала для этих детей, и они души в ней не чают.

- Нет уж, пусть лучше уезжает, - упорствовала Иордана. - Это, правда, скандал, что она увозит с собой девушку, но она так ее вымуштровала, что теперь даже не скажешь - еврейка ли она вообще.

Ари встал и вышел из дома.

- Какая у тебя противная привычка всегда уколоть Ари! - сердито выговорила ей Сара. - Ты же знаешь, что он к ней неравнодушен, да и милейший она человек...!

- Она ему теперь уже никто, - отмахнулась Иорданям

А ты кто такая, что берешься судить о том, что происходит в душе мужчины? - вмешался Барак.

Давид взял Иордану за руку.

- Ты же обещала, что мы покатаемся верхом.

- Ты тоже всегда принимаешь ее сторону, Давид.

- А что? Китти Фрэмонт мне нравится. Ну, пошли покатаемся.

Иордана вышла из комнаты, а вслед за ней вышел и Давид, - Пускай походят, Сара, - сказал Барак. - Давид ее вмиг успокоит. Боюсь, что наша дочь просто завидует миссис Фрэмонт, в чем, впрочем, нет ничего удивительного. Может быть когда-нибудь и у наших девушек будет достаточно досуга, чтобы быть настоящими женщинами.

Барак вертел свою чашку чая, а его жена стояла у него за спиной, положив щеку на его густой рыжий чуб.

- Барак, ты не смеешь дольше молчать. Если ты сейчас с ним не поговоришь, ты будешь жалеть об этом до конца своих дней.

Он похлопал свою жену по руке.

- Ладно, пойду поищу его.

Ари стоял в саду и смотрел вверх, в сторону Ган-Дафны, когда к нему подошел Барак.

- Она тебе здорово влезла в душу, а? Ари пожал плечами.

- Она мне и самому нравится, - сказал Барак.

- Чего уж там? Она явилась сюда из мира, заваленного шелками и духами, и туда же она теперь возвращается.

Барак взял сына под руку, и они пошли по полю к тому месту, где мимо протекала река Иордан. В отдалении маячили на лошадях Иордана и Давид, даже слышен был их смех.

- Вот видишь, Иордана уже и забыла обо всем. А как дела Палмаха в Эйн-Оре?

- Как всегда, отец. Хорошие ребята, но мало их. Да и молоды они, чтобы идти в бой. С ними не выиграешь войну, которую придется вести против семи армий.

В поле завертелись брызгалки, когда солнце начало садиться за Ливанскими горами неподалеку от Форт-Эстер. Отец и сын долго смотрели на поля. Оба задавали себе вопрос - наступит ли когда-нибудь такой день, когда у них не будет другой заботы, кроме, скажем, неисправной изгороди или пахоты.

- Вернемся в дом, - сказал Ари. - Има (мама) там одна.

Ари зашагал по направлению к дому. Вдруг он почувствовал на своем плече огромную руку отца. Он обернулся. Отец стоял с опущенной головой.

- Через два дня я уезжаю в Женеву. Никогда я еще не уезжал в таком тяжелом настроении. Вот уже пятнадцать лет, как всегда за нашим столом кого-нибудь нехватает. Я всю жизнь вел себя гордо и упрямо, за что и расплачиваюсь теперь. В последнее время боль стала прямо невыносимой. Ари, сын мой, не допусти, чтобы моего брата Акиву вздернули на английскую виселицу.

Глава 16

Иерусалим кипел вовсю накануне отъезда ЮНСКОП. В арабском секторе демагоги подстрекали толпу к беспорядкам. Город был разбит на отдельные районы, отделенные друг от друга колючей проволокой, вдоль которой за пулеметами залегли английские солдаты.

Ари Бен Канаан шел по городу, переходя из одного сектора в другой и обходя все известные ему места, где мог скрываться Бар Исраэль, связной Маккавеев. Бар Исраэль словно исчез с лица земли. С тех пор как англичане схватили Акиву и Маленького Гиору, связь между Маккавеями и Хаганой оборвалась. У Ари, однако, не было недостатка в других источниках информации, и, в конце концов, ему удалось узнать, что Бар Исраэль проживает в районе Эль-Катамон.