Анатолий Терещенко - Колокола тревог

Таким образом, ВСЯ ВЛАСТЬ дискредитировала себя. Вся, без исключения: и представительная, и исполнительная, а потому требует демонтажа и праведного суда над теми, кто подготавливал условия для гражданской войны.

Всякая власть, если это Власть, должна защищать законные права граждан, защищать народ от всякого произвола, а не звать его, безоружного, отстаивать перепуганных обитателей Кремля, запутавшихся в политике, которую не понимают люди и часто задают вопрос: «Куда мы идем? Где результат реформ? Когда почувствуем облегчение?»

А теперь о президенте, за которого я когда-то болел, когда его топтал Горбачев, я голосовал и поддерживал обиженного. Но стоило ему после «трамвайно-троллейбусного популизма» снова взобраться на властный трон, как тут же проявились его обкомовско-политбюровские замашки, замашки жестокого вождя, вскормленного и вспоенного митинговщиной тупой толпы…

Поэтому, запас доверия иссяк уже давно.

Я не верю президенту, который разделил народ на своих и чужих, молчал, когда нужно было определиться и его слова ждала вся страна, а не перепуганного, с дрожащим жирным подбородком вице-премьера.

Я не верю президенту, которому СМИ поют хвалебные оды как победителю, и он открыто умиляется этим фимиамом, вместо того чтобы покаяться и попросить прощения у народа за грехи — орудийное безрассудство и цинизм содеянного.

Я не верю президенту, являющемуся первой скрипкой в оркестре разрушителей Великого Государства, которое можно и нужно было спокойно перевести на нормальные рельсы нового хозяйствования.

Я не верю президенту, по вине которого десятки тысяч соотечественников превратились в беженцев с мест, где недавно еще жили спокойно и в дружбе с аборигенами.

Я не верю президенту, по существу безразличному к судьбам сотен тысяч военнослужащих, выводимых в спешке из дальнего и ближнего зарубежья. Последний термин, кстати, появился благодаря его стараниям в Беловежских дебрях.

Я не верю президенту, который дабы остаться у власти, созвал в Москву серые отряды омоновцев почти со всей России для бойни с безоружными гражданами, не разделяющими его политику дальнейшего развала страны.

Я не верю президенту, не знающему, откуда и как появляются единицы деляг, разбогатевших за годы его правления до способности купить чуть ли не всю госсобственность, и миллионы людей живущих под планкой уровня нищеты. Это их называют быдлом и люмпеном нынешние политики и новый класс российских богатеев.

Я не верю президенту, не способному реализовать понятие «терпимость» и утвердившему в очередной раз комиссарский лозунг насилия над инакомыслием.

И, наконец, я не доверяю президенту, скрывшему количество безвинных жертв, оставшихся в Доме Советов. Без этой правды — нет правды вообще.

Я уверен в одном: пройдет время, высохнут слезы матерей и отцов, жен и мужей, сестер и братьев, сподвижников и друзей, зарастут могилы павших или поднимутся памятные стелы в честь убиенных детей Отчизны, правые сегодня сделаются завтра неправыми, осуждаемые превратятся в героев, а «героев» осудит история.

Все зыбко, цинично, мерзко. От этого душе больно.

В который раз людей обманули политики, думая лишь о своем благополучии.

Верю в разум. Не верю в выборы здорового парламента. Он будет карманным, судя по искусственному созданию «многопартийности».

Зашевелился, отойдя от послеоктябрьского шока, политический муравейник. Страшно, что опять полезли в политику обанкротившиеся деятели. Поистине политика — грязная штука. Когда же в России она станет светлее и прозрачнее для народа?

— Если не подтасуют результаты выборов в декабре, то «демократы» прогорят. Так уверенно заявил один из пришедших на панихиду к Дому Советов на 9 дней.

— Несчастная Рассея — вот что маячит впереди у нашей обломанной Родины, — констатирует другой…

Белый Дом стоит Черным от копоти грязной политики!

Потом эту газету привезли мои друзья из Красноярска. Автор публикации был доволен, что редакция не выбросила ни одного слова, ни одной буквы из текста.

Точно передал атмосферу тех смутных часов по свежей памяти их свидетель, известный русский поэт и мой издатель одной из книг Георгий Зайцев в стихотворении «Я это видел…», написанном 5 октября 1993 года.

Разве расстрел Парламента в столице — это не колокол, зазвонивший по нам?! Тогда что такое средневековье с инквизицией или «хрустальная ночь» в Берлине?

А еще, это были звоны поминальные. Стоя на набережной Москва-реки напротив обгоревшего Парламента через несколько дней после побоища автор увидел проплывающие мимо несколько венков. Наверное, это были и венки поминальные. И вспомнились тогда слова из стихотворения Екатерины Звягинцевой «Плачут звоны поминальные»:

На 2-ой сессии Общенационального конгресса чеченского народа бывший генерал-майор авиации Дудаев провозгласил независимость Чеченской Республики 8 июня 1991 года.

Во время «августовского путча» в Москве руководство ЧИ АССР поддержало ГКЧП. В ответ на это, 6 сентября 1991 года Дудаев объявил о роспуске республиканских государственных структур, обвинив Россию в «колониальной» политике. В этот же день дудаевские гвардейцы штурмом захватили здание Верховного Совета, телецентр и дом радио.

Более 40 депутатов было избито, а председателя грозненского горсовета Виталия Куценко выбросили из окна. Он погиб на месте падения в результате перелома шейных позвонков. 27 октября 1991 года в результате выборов президентом Чечни стал бывший командир авиационной дивизии советских ВВС Джохар Дудаев. После распада СССР он объявил об окончательном выходе Чечни из состава Российской Федерации.

7 ноября 1991 года президент России подписал указ о введении в Чечено-Ингушетии режима чрезвычайного положения. После этих действий российского руководства обстановка в республике резко обострилась. Кремль перепугался и стал выводить дислоцирующиеся в Чечне войска — режим чрезвычайного положения был сорван. Сепаратисты стали захватывать гарнизоны и грабить склады с вооружением.