Анатолий Терещенко - Колокола тревог

В июне 1992 года министр обороны РФ П. Грачев с санкции Б. Ельцина передал дудаевцам 50 % всего имеющегося в республике оружия и боеприпасов. Помнится мои коллеги на Лубянке возмущались этой глупостью, хотя понимали, что отобрать уже захваченное оружие будет трудно, да и быстро вывезти его эшелонами невозможно. Вина ложилась на непродуманные действия Горбачева и Ельцина.

Что же оставил Ельцин Дудаеву в Чечне?

11 учебно-тренировочных самолетов Л-39,

149 самолетов Л-29,

3 истребителя МиГ-17, 2 — МиГ-15, 6 самолетов АЧ-2,

2 военно-транспортных вертолета МИ-8,

10 зенитных комплексов «Стрела-10»,

23 зенитных установки различных типов,

7 переносных зенитных комплексов «Игла»,

42 танка Т-52 и Т-72,

36 БМП-1 и БМП-2,

30 ТТР-70 и БРДМ-2,

153 единицы артиллерии и минометов,

18 реактивных установок БМ-21 «Град»,

600 единиц современных противотанковых средств,

18882 автомата АК-74,

9307 автомата АКМ,

533 снайперских винтовок системы Драгунова,

138 автоматических гранатометов АГС-17 «Пламя»,

678 танковых пулеметов,

319 крупнокалиберных пулеметов,

10581 пистолет ПМ и ТТ,

740 управляемых ракетных снарядов,

1000 82-мм ракет для установки град,

24000 снарядов для гаубиц Д-30,

200 000 ручных гранат,

15 000 000 патронов под стрелковое оружие разного калибра…

Можно и дальше перечислять этот предательски-ковар-ный список, но остановимся. Вот он вам, уважаемый читатель, ответ на вопрос, где чеченские повстанцы взяли оружие, которым потом убивали и до сих пор убивают россиян, в том и своих соотечественников новой ЧР. Разве это не преступление властей — вооружить гражданское население? Тем более на горячем Кавказе, где у горцев в крови любовь к лошадям и оружию.

А тем временем начался бурный рост криминализации республики. Грабили воинские эшелоны, совершались массовые умышленные убийства славян, захватывались заложники из числа русскоговорящего населения, отбирались у них дома и квартиры.

11 декабря 1994 года Ельцин подписал указ № 2169 «О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики».

Это была страшная болячка на теле России.

31 декабря 1994 начался штурм Грозного силами до 250 единиц бронетехники, крайне уязвимой в уличных боях. Войскам довели приказ о занятии только промышленных зданий, площадей и недопустимости вторжения в дома гражданского населения. А именно из квартир и частных домов по бронетехнике успешно били ичкерцы из гранатометов…

Броня горела, как дрова.

6 марта 1995 года чеченская столица окончательно перешла под контроль российских войск. В результате штурма Грозного город фактически был стерт с лица земли — уничтожен. Фотографии городских руин часто печатались в газетах и журналах, реже они показывались по телевидению.

С самого начала чеченской кампании российские спецслужбы неоднократно пытались физически устранить президента Чеченской Республики Ичкерия. Попытки подослать наемных убийц заканчивались неудачно. Удалось выяснить, что Дудаев часто разговаривает по мобильному телефону системы «Inmarsat».

21 апреля 1996 года самолет российских ВВС «ДРЛО А-50», на котором было установлено оборудование для пеленгации сигнала спутникового телефона, получил приказ на взлет. Одновременно с этим в район села Гехи-Чу выехал кортеж Дудаева. Развернув свой телефон, Дудаев связался с Константином Боровым. Именно в этот момент сигнал с телефона был перехвачен, и два штурмовика Су-25 поднялись в воздух. Когда самолеты достигли цели, по кортежу было выпущено по одной ракете. Одна попала прямо в цель. Так закончилась жизнь боевого генерала, ставшего сепаратистом в результате горбачевско-ельцинского противоборства и реформ без реформ.

Но гибель Дудаева ситуации не изменила. В августе того же года чеченские формирования фактически захватили Грозный. В этих условиях Ельцин поручил секретарю Совета Безопасности России А.И. Лебедю провести мирные переговоры с сепаратистами в городе Хасавюрте на территории Дагестана. Позорные соглашения подписали. По ним предусматривался полный вывод из Чечни всех российских войск. Россия капитулировала перед своей же автономной республикой. Это был позор России!

Начало грозненской трагедии в Чечне, почему-то автором было воспринято как конец мучившей страну эпохи Ельцина. Но он ошибся. И все же многие тогда считали, что «всенародно избранный» войной на Северном Кавказе закладывает мины замедленного действия для России. Что непродуманная политика, которую он проводил с горцами, не отвечает интересам РФ.

«Режим обожжется на этой авантюре, — часто рассуждал про себя он. — Власть и бизнес сошлись в одном — война выгодна для собственных карманов. Она планировалась Недаром Кремль дал добро на оставление в Чечне 50 % оружия гарнизонов Советской Армии. А в республике их много, особенно складов с оружием. Горцы любят оружие — это в их крови».

Автор мыслил часто абстрактно, однако конкретность и эмоциональный окрас раздумий появлялись лишь тогда, когда его сын — солдат-«срочник», выпускник железнодорожного техникума, продолжатель профессии деда «Почетного железнодорожника СССР», чуть ли не с «учебки» был срочно направлен в Чечню. У отца имелась возможность оставить чадо где-то поближе, но сын отверг малейшую возможность приспособиться или пристроиться.

— Я хочу, батя, служить и жить так, как все простые парни, — сказал он отцу. — И еще я знаю, ты же сам не позволишь, чтобы я струсил. Побоялся трудностей.

Учебка в Красноярске — спецназ МВД. Письма шли систематично. Он писал, что служба ему нравится — охраняет правопорядок в городе. Похвастался, что задержал с напарником бандита. А потом замолчал…

Спустя несколько месяцев после призыва отец узнал, что сын воюет в Чечне. Защемило душу, заныло под грудиной, заходили желваки на скулах. Как раз в это время он писал статью, опять для той же самой «Красноярской газеты» — «Чечня, Шамиль и современность».

Пропал сон, все чаще «ночи мучительная повесть» диктовалась бессонницей. Черными птахами прилетали раздумья и понимание того, что пуля-дура в любую минуту может оборвать жизнь сыну. Он гордился поведением всегда немногословного рослого парня, заявившего командиру перед отправкой в Чечню, что если его оставят в гарнизоне мести плац, он перестанет уважать себя. А когда решился вопрос отправки, то попросил офицера-кадровика не сообщать об этом родителю. Матери он лишился в 12-летнем возрасте.

Первую весточку от сына отец получил спустя два месяца после ввода федеральных войск в дудаевскую Ичкерию. В письме он извинялся за столь длительное молчание и обещал писать в будущем чаще.