Олег Матвейчев - Крымская весна. 30 дней, которые потрясли мир

А независимость для Крыма – действительно, не вариант. Это хорошо видно на примере Приднестровья. Этот регион объявил независимость от Молдовы, однако не получил признания мирового сообщества, в результате граждане Приднестровья не могут иметь свои заграничные паспорта, или, например, диплом об образовании, полученный там, никем не признается, национальная валюта не конвертируется, этот регион не может сам вести внешнюю торговлю и вынужден платить дань молдавским фирмам-присоскам.

Чтобы предприятие из ПМР – будь то обувная фабрика «Флоаре», будь то текстильный гигант «Тиратекс» или многопрофильный холдинг «Шериф» – могло заниматься экспортом-импортом, оно должно быть зарегистрировано в соответствующих органах Молдовы и, соответственно, платить налоги, акцизы и прочие сборы в двух странах. Только в Молдове предприятие может получить и таможенное оформление экспортных товаров. А это дополнительные транспортные издержки – в результате стоимость товаров из ПМР вырастает, и они становятся неконкурентоспособными. По этой причине были вынуждены закрыться десятки предприятий, а многие другие оказались на грани выживания. Так может произойти и с Крымом. И станет он в полном смысле слова островом.

Это экономический аспект. Но неизбежно возникнут проблемы и в других областях – с гражданством, с защитой границ, с введением атрибутов собственной государственности, в том числе, национальной валюты. И если население Приднестровья привыкло за 23 года независимости к стойкому перенесению тягот и лишений, то готовы ли к этому в теплом курортном Крыму?

Так что будущее Крыма – только с Россией, которая единственная может выступить гарантом свободы, безопасности и экономического благополучия крымчан. И если большинство жителей Крыма по результатам референдума выскажется в поддержку возвращения в состав Российской Федерации, тут уже хочешь признавай итоги голосования, хочешь не признавай, отношение Запада Крыму в составе России ничем не угрожает – нашу страну игнорировать невозможно.

Аэропорт Симферополя захвачен неизвестными вооруженными людьми, предположительно, имеющими отношение к захвату зданий правительства и парламента Крыма.

«Примерно в час ночи захвачен аэропорт Симферополя – теми же людьми. С оружием, крепкие, в такой же одежде. Начальник охраны сообщил, что его людей вежливо попросили выйти», – сказал собеседник агентства.

Примечательно, что крымские милиционеры до сих пор не знают, кем являются люди, занявшие главные административные здания автономии. «Известно лишь, что они говорят на чистом русском языке, без кавказского или московского акцента», – отметил правоохранитель.

В ночь с 27 на 28 февраля cевастопольские отряды самообороны на одном из блокпостов пресекли попытку ввоза в город взрывчатого вещества мощностью четыреста килограммов в тротиловом эквиваленте.

Отстраненный от власти украинский президент Виктор Янукович в пятницу появился на публике – впервые после своего загадочного исчезновения в ночь на 22 февраля. Созвав пресс-конференцию в Ростове-на-Дону, он заявил о себе как о «законном главе государства». …

«Крым должен находиться в составе украинского государства», – прокомментировал он ситуацию в автономии.

Законопроект об упрощенном порядке принятия в состав Российской Федерации части иностранного государства в качестве нового субъекта внесен в Госдуму. Авторами законопроекта выступили депутаты фракции «Справедливая Россия» во главе с Сергеем Мироновым.

«При невозможности заключения международного договора в связи с отсутствием в иностранном государстве эффективной суверенной государственной власти <���…> принятие в Российскую Федерацию в качестве нового субъекта части иностранного государства может осуществляться по результатам референдума <���…> если вопрос о ее присоединении к Российской Федерации получил одобрение, либо по обращению органов государственной власти данной части иностранного государства», – говорится в проекте закона.

Неожиданно прибывшего в крымскую столицу Петра Порошенко, толпа митингующих гнала от Верховного Совета Крыма почти до вокзала.

А.Б. → О.М.

В школу сегодня не пошли – нервно как-то. Настя меня с дивана согнала (она это называет «жирное пятно с дивана счистила») и отправила за припасами. Пошел я на рынок, а по дороге решил посидеть с чашечкой кофе.

Хозяина кафе «Аромат» зовут Насир. Он азербайджанец, родился в Баку, а в Крыму он уже лет двадцать. Работал гаишником, пока в аварии (гнался за каким-то нарушителем) не повредил ногу. Тогда и пришлось ему сменить бизнес. С Насиром я знаком. Вот и сейчас он вышел из-за стойки поздороваться со мной лично. Так принято.

– Салам алейкум, достум! Как дела?

– Как у всех, Насир, брат! Сейчас у всех дела, как у всех. Тревога пополам с надеждой.

– Э, достум, бойся осени – за нею зима придет, а зимы не бойся – за нею весна придет! Поверь, все будет хорошо!

У Насира много забот. У него большая семья, а значит, и работать приходится от зари до зари.

Аллах в окно ничего не бросит – сам заработай! В кафе работает телевизор, но вместо обычного музыкального канала по нему теперь все время идут новости.

– Не понимаю я этого – «москали», «на ножи», – вздыхает Насир. – В одной стране жили, и дружно жили! Всем хватало и места, и хлеба! Откуда эта ненависть взялась? Кто нас перессорить хочет? Дружба – она ведь как эта чашка, разобьешь – не склеишь!

За соседний столик присела выпить кофе и позвонить по телефону дамочка с пакетами из супермаркета. Похоже, покупала еду в дорогу.

– Да, завтра выезжаем. Слава Богу, есть, куда – у нас в Белгороде родственники. На кого дом оставляем? Соседка сказала – будет присматривать. Правда, старенькая она уже… Не страшно, что разорят – страшно, что сожгут. Лишь бы Украину проехать, а то, говорят, уже и на дорогах неспокойно! Когда-нибудь вернемся домой.

Дамочка рассказывает, что недавно они читали с сыном детские рассказы Зощенко. А вчера сын собрал в коробку любимые игрушки и пошел в саду закапывать – «чтобы фашистам не достались». На ее глаза наворачиваются слезы.

А я вспомнил другого мальчика – из осажденного Севастополя. Его звали Валера Волков, и было ему всего тринадцать. Мать его умерла еще перед войной, а отца-инвалида расстреляли немцы, обвинив в связи с партизанами. В прифронтовом селе Чоргунь мальчишку подобрали разведчики-морпехи и отправили в убежище в инкерманские штольни, но вскоре тот опять оказался среди защитников города.