Николай Валентинов - Наследники Ленина

"Линия ЦК, -- говорил он,-выразилась в безоговорочной решительной поддержке ЦК и его большевистской политики. Нам льстили, нам говорили -- вы выбраны на съезде, вы равноправны с ЦК, вам нужно иметь собственную линию, как можно более независимую от ЦК. У членов ЦКК вызывали низменные чувства величия и тщеславия. Нас убеждали, что мы должны быть беспристрастны, должны быть инстанцией, стоящей над происходящей борьбой. Эта соблазнительная позиция не соблазнила ЦКК. Мы ее решительно отвергли".

Пройдет еще три года, и тот же Куйбышев весьма ясно даст понять, что ЦКК не орган Партии или Политбюро, а учреждение, услужающее только Сталину и всеми своими силами способствующее его возвышению. Вот его слова на XV съезде партии, в декабре 1927 г.: От имени всей ЦКК заявляю, что именно тов. Сталин, генеральный секретарь партии, является тем лицом, которое сумело сплотить вокруг себя все лучшие силы партии. От имени ЦКК заявляю, что это руководство и этот генеральный секретарь нашей партии является тем, что нужно для партии, чтобы итти от победы к победе".

После этой демонстрации последовательного "обезвре-жения плана Ленина", превращенного в опору генерального секретаря, того самого Сталина, которого Ленин предлагал снять с поста генерального секретаря, -- возвратимся к оппозиции 1923 г.

* * *

На письмо Троцкого от 24 октября немедленно последовал ответ Политбюро, но не будем на нем останавливаться, тем более что Политбюро решило, что у него кроме ответов Троцкому есть возможность обуздать эпистолярную литературу оппозиции. Для этого им были созваны пленумы ЦК и ЦКК и на это заседание были приглашены представители (конечно угодные Политбюро) десяти наиболее крупных партийных организаций и 12 человек из оппозиции. Хотя совещание осудило выступление Троцкого как "глубокую политическую ошибку, особенно в тот момент, который переживает сейчас международная революция", но большинством 102 против 2 и 10 воздержавшихся от голосования (это 12 оппозиционеров) постановило споры, поднятые Троцким, "не выносить за пределы ЦК", не оглашать писем Троцкого и заявления 46-ти, также как ответ Политбюро и осуждающую их резолюцию. Этим было ясно выражено желание Политбюро заставить оппозицию молчать; в награду за это ей обещали начать в ЦК и Политбюро разработку и освещение всех вопросов, связанных с функционированием в партии рабочей демократии. И действительно, в течение ноября происходил ряд совещаний "по внутрипартийному строительству". Не возражая против запрещения фракции в партии, Троцкий в то же время настаивал, чтобы была допущена некоторая свобода группировок. В конце концов удалось как будто добиться единогласия в этих вопросах, и принятая резолюция со всеми ее хорошими словами о рабочей демократии, свободе обсуждения, выборном начале в партии -- была опубликована 7 декабря в "Правде". Она была подписана Троцким, а два дня спустя Троцкий выступил в той же "Правде" с письмом под заглавием "Новый курс", полным жестокой критикой ЦК и Политбюро. Что заставило его отречься от своей подписи? Наиболее правильное объяснение таково. Политбюро, изображая себя инициатором постановок вопроса о рабочей демократии и, якобы, сторонником выборного начала -- этим самым вырывало из рук оппозиции оружие, которым та хотела сражаться, добиваясь смены бюрократизирующего партию руководства. Троцкий, как и многие из 46, понял этот маневр и счел нужным показать, что "рабо

чая демократия", прокламируемая Политбюро -- лишь пыль в глаза. Называя новое выступление Троцкого "фракционным манифестом", резолюция, составленная Политбюро, указывала, что с момента появления этого "манифеста" борьба перестала иметь скрытый характер. "Оппозиция" поднимает в Москве, в особенности в военных ячейках и в ячейках вузов небывалую еще в истории нашей партии кампанию против ЦК, сея недоверие к Центральному Комитету. По всей России "оппозицией" рассылаются ее представители. Борьба принимает неслыханно острые формы.

Нет места излагать подробно "манифест" Троцкого и его другие статьи, вышедшие потом брошюрой под общим заглавием "Новый курс". Приведем лишь некоторые выдержки из нее. Он пишет:

"Черты бюрократизма достигли в аппарате партии поистине опасного развития. Бюрократизм рождается не внизу, а на самом верху, он идет не от уезда к центру, а от центра в уезд. У нас два этажа -- в верхнем решают, в нижнем только узнают о решении. В партийных организациях все сосредоточивается в руках одного секретаря. Руководство вырождается в простое командование. С этим старым курсом нужно решительно покончить и взять новый курс. Новый курс должен начаться с того, чтобы в аппарате все почувствовали снизу доверху, что никто не смеет терроризировать партию. Партия не выполнила бы своей миссии, если бы распалась на фракционные группировки, таким не должно быть места, но партия может справиться с этой опасностью, держа курс на внутрипартийную демократию, ибо аппарат бюрократизации является одним из важнейших источников фракционности. Необходимо постоянное взаимодействие старшего поколения с младшим. Только оно может сохранить старую гвардию как революционный фактор. Иначе старики могут окостенеть. Перерождение нашей старой гвардии совсем не исключено. Средства против этой опасности -- глубокая перемена курса и все большее вовлечение в партию пролетариев у станка. В настоящее время они составляют менее одной шестой части партии, нужно, чтобы фабрично-заводские ячейки составляли две трети партии. Нужно обратить особое внимание на учащуюся молодежь. Молодежь -- это вернейший барометр, отражает все наши плюсы и минусы. Мы были бы тупицами,

если бы не прислушивались к ее настроениям. Они наша проверка, наша смена, завтрашний день".

Троцкий требует, чтобы перестали говорить и доказывать, что он расходился с Лениным, следовал не за ним. "Я не считаю путь, которым я шел к ленинизму, менее надежным и прочным, чем другие пути. Я шел к Ленину с боями, но я пришел к нему полностью и целиком".

Полемике с "Новым курсом" Троцкого "Правда" и ее редактор Бухарин посвятили множество статей. Все "жрецы" из Политбюро выступали против него с речами и статьями:

"Большевизм,- писал Бухарин,- всегда очень ценил и ценит аппарат, противопоставлять (как то делает Троцкий) партию аппарату значит уклоняться в сторону от ленинизма. Большевики никогда не играли в формальный пустой демократизм. Троцкисты хотят "разбольшевичить" нашу большевистскую партию. Этого партия никогда не допустит"21.

Что значат, спрашивал Каменев, призывы Троцкого к свободе обсуждения, к демократии? Понимает ли он, куда это ведет? "Сегодня говорят -- демократия в партии, завтра скажут -- демократия в профсоюзах, послезавтра беспартийные рабочие могут сказать -- дайте нам такую же демократию, какую вы вызвали у себя. А разве крестьянское море не сможет сказать нам -- дайте демократию"?22