Руслан Скрынников - Начало опричнины

См. М. Н. Тихомиров. Россия в XVI столетии, стр. 242.

По некоторым сведениям, после разорения 70—80-х гг. Вологда продолжала платить в Четвертной приказ 12 тысяч рублей тяглом и податью и еще 2 тысячи рублей в .счет торговых пошлин. С Холмогор и Двины тогда же сходило 8 тысяч рублей. (См. Д. Флетчер. О государстве Русском, СПб., 1906, стр. 57).

ПСРЛ, т. XIII, стр. 394.

Д. Флетчер. О государстве Русском, стр. 57.

Соль-Галич, Тотьма, Балахна представляли собой небольшие городки, обязанные своим существованием исключительно соляному промыслу. (См. М. Н. Тихомиров. Россия в XVI столетии, стр. 263-264, 223, 246, 444—445).

ААЭ, т. I, № 205, стр. 186-187; Н. Д. Чечулин. Города Московского государства в XVI в. СПб., 1889, стр. 52.

Даже после разорения 70—80-х гг. в Руссе оставалось не менее 500 соляных варниц. (См. Г. С. Рабинович. Влияние соляного промысла на развитие товарно-денежных отношений в Старорусском уезд в XVII в.—Новгородский исторический сборник, № 10, 1962, стр. 77). Во второй половине XVII в. старорусские соляные промыслы, восстановленные после разорения «смутного времени», давали, по подсчета» Г. С. Рабинович, до 200—260 тысяч пудов соли ежегодно. В середине XVI в. уровень производства соли в Руссе был более высоким. .(См. так же, стр. 78).

См. Г. С. Рабинович. Рынок сбыта старорусской соли во второй половине XVII в.—Доклады высшей школы. Исторические науки № 3, 1963, стр. 95, 94.

Д. Флетчер. О государстве Русском, стр. 57.

С. Б. Веселовский. Исследования, стр. 157.

Как отмечает А. Г. Маньков, для всего XVI в. характерен необычайно высокий уровень цен на соль, что особенно заметно при сопоставлении соляных и хлебных цен. Так, на Вологодском рынке хлеб стоил 5—10 денег за пуд, а соль — 6 денег, а иногда и до 10 денег (1551— 1572 гг.). В годы опричнины (1568—1572) цены на соль колеблются в пределах от 2, 3 1/ 2, 4 денег до 6, 10, 12 денег за пуд. (См. А. Г. Маньков. Цены и их движение в Русском государстве XVI в. Изд. АН СССР,. М.—Л., 1951, стр. 67, 175).

Основным потребителем вина было городское население, численность, которого в XVI в. была ничтожно мала, а денежные средства ограничены. Потребителем же соли выступало как посадское, так и сельское население страны, значительно более многочисленное.

Указ об опричнине предусмотрел возможность зачисления в удел новых земель в случае недостатка дохода в опричной казне: «а с которых городов и волостей доходу не достанет на его государьский обиход,— гласил указ, — и иные городы и волости имати». (См. ПСРЛ, т. XIII, стр. 395).

В опричнину вошли Чертольская улица с Семчинским селом до всполья, Арбатская улица до Дорогомиловского всполья и Новодевичьего монастыря, а также три столичные слободы. (См. ПСРЛ, т. XIII, стр. 395).

За две-три недели до объявления опричнины в Кремле случился пожар, во время которого сгорели двор Старицкого, конюшни и задние хоромы митрополита. (См. ПСРЛ, т. XIII, стр. 396). Вскоре же царь велел «чистить» пожарище под новый опричный дворец.

Из всех указанных городов сильными крепостными укреплениями располагали разве что Вязьма, Можайск и Галич. В начале XVI в. Вязьма была главнейшей крепостью на западной границе, охранявшей кратчайшие пути на Москву. После занятия Смоленска она утратила прежнее стратегическое значение. К концу века вяземский посад насчитывал до 500 дворов. В уезде числилось до 1500 селений и более 5000 дворов Сильной крепостью и весьма обширным посадом обладал Можайск. К концу века на его посаде было 205 живущих дворов, 127 пустых и 1446 мест дворовых. В Суздале крепостные укрепления давно пришли в полную негодность. На суздальском посаде к началу 70-х гг. числилось 414 живущих дворов. В Галиче было до 240—300 дворов. Укрепления го рода были полностью обновлены в конце 50-х гг. по причине частых набегов восставшей черемисы. (См. М. Н. Тихомиров. Россия в XVI столетии, стр. 364—З66, 125—129, 176, 222—223). Ни одна крупная пограничная крепость в опричнину не вошла. Опричные города юго-западной окраины (Козельск, Перемышль, Белев, Лихвин) располагались на верхней Оке под защитой находившихся южнее земских крепостей.

Г. Штаден рассказывает о щедром пожаловании опричным стрельцам денег и одежды. (См. Г. Штаден. Записки, стр. 85).

См. А. Шлихтинг. Новое известие, стр. 44, 46; Новгородские летописи, стр. 339.

ПСРЛ, т. XIII, стр. 395.

В. Б. Кобрин высказал предположение, что комплектование опричного двора началось еще до официального учреждения опричнины и что его ядро составляли служилые люди, прибранные изо всех городов «выбором» и сопровождавшие царя в Слободу в декабре 1564 г. (См, В. Б. Кобрин. Социальный состав опричного двора, стр. 7; его же. Источники для изучения численности и истории формирования Опричного ( двора.—Археографический ежегодник за 1962 г. Изд. АН СССР, М., 1962, стр. 122). Вполне возможно, что некоторая часть «выбора» вошла в опричнину, но она едва ли могла образовать ядро опричного охранного корпуса. «Выборные» дворяне были набраны «изо всех городов» обычным, традиционным способом. Ко времени отъезда царя в Слободу они несли службу в столице. Им, естественно, и было поручено охранять царскую семью и обозы с царской сокровищницей во время переезда. Как только царский «поезд» достиг Слободы, значительная часть вооруженной свиты, выборных дворян была отослана в столицу.

См. G. Hoff. Указ. соч., стр. 9 об. В менее достоверном тексте Послания по изданию М. Г. Рогинского названа цифра в 500 опричников. (См. Послание Таубе и Крузе, стр. 39).

J а с о b i Ulfeldii legatio Moscovitica. — Historiae Ruthenicae Scriptores Exteri saeculi XVI. Vol. I, Berolini et Petropoli, 1842, X, p. 8

А. Ш л и х т и н г. Новое известие, стр. 61.

По мнению В. Б. Кобрина, к началу 70-х гг. в опричном войске было не менее 4500—5000 дворян и детей боярских. Собственно «двор» составлял лишь небольшую часть опричного войска. Напомним, что в 50-х годах в состав государева двора входило примерно 3000 человек, в то время как общая численность дворянского ополчения превышала 20—25 тыс человек. (См. ТКТД, стр. 6; Витебская старина, т. IV, стр. 32—с С. М. Середонин. Известия иностранцев о вооруженных силах Московского государства в конце XVI в. СПб., 1891, стр. 13).

G. Hoff. Указ. соч., стр. 7. Пересмотр служилого землевладения в опричных уездах тянулся, вероятно, много месяцев. Еще в конце марта 1565 г. некоторые земские дворяне из названных уездов участвовали в поручительстве за И. П. Яковлева. Среди них были девятнадцать вязьмичей, один дворянин из Суздаля, пять — из Малоярославца, трое — из Козельска и трое — «поместье в Медыни». (См. СГГД, ч. I, № 184, стр. 508-510).