Геннадий Бандиленко - История Индонезии Часть 1

Кедирийская аристократия, судя по всему, не спешила с поддержкой Джаякатванга, но в подготовке выступления большую, если не решающую, роль сыграли недовольные Кертанагарой и отстраненные им от кормила центральной власти сановники. Главную скрипку здесь ирал Вирараджа, служивший адипати на Мадуре, но через родственников и сторонников пристально следивший за всеми перипетиями сингасарской политики в центре. Есть все основания полагать, что Вирараджей и его группой двигало стремление устранить самого Кертанагару, личность и образ правления которого воспринимались ими как одиозные. Для этого Вирараджа готов был использовать антисингасарские планы Джаякатванга и подчиненную ему военную силу Дахи. В отличие от Джаякатванга, его планы вряд ли шли дальше устранения Кертанагары и возвращения на Яву при новом правителе, поэтому он старался держаться в тени, благоволил родственникам Кертанагары, но вел тайную переписку с Джаякатвангом. Именно Вирараджа постарался ускорить события, напомнив Джаякатвангу о том, что настал наиболее удобный момент для выступления. Это случилось весной 1292 г., когда Кертанагара и его двор, занятые проблемами военнодипломатической кампании на внешних территориях и отправлением тайных обрядов тантрийского культа, не ожидали удара в спину.

Джаякатванг разделил свое войско на две колонны и направил их в область Тумапель.Одна колонна, под начальством главнокомандующего Дахи, подошла к столице Сингасари с севера и начала демонстративное наступление, разоряя окрестные села. Другая, руководимая патихом Дахи Кебо Мундарангом, осуществила скрытный маневр, блокировав город с юга. И когда Кертанагара, узнав о предательском нападении Джаякатванга и о появлении его армии в северных предместьях, послал туда своего племянника Виджаю с остававшимся в столице контингентом, то южная, более сильная группа противника, беспрепятственно вошла в город и обрушилась на кратон самого Кертанагары. В последнем ожесточенном бою на ступенях дворца погиб последний правитель Сингасари, его главные министры Анграгани и Махиша Аненгах и другие приближенные сановники. Кедири одержало большую победу над Кертанагарой и его режимом, Джаякатванг мог объявить Даху победоносной столицей яванского государства, однако за пределами оккупированной столицы Сингасари еще оставались отряды принца Виджаи.

Первоначально Виджае удалось в бою под Мемелингом, к северу от Сингасари, нанести поражение войскам Джаякатванге, но было уже поздно. Когда Виджая повернул к столице, то он обнаружил там торжествующего врага. Вернуть город не удалось, и отряды Виджаи отступили на северо-восток. После новой удачной схватки с кедирийскими войсками при Бундале Виджая повернул к Дахе, надеясь с ходу захватить столицу Кедири и лишить узурпатора основного плацдарма. Вместе с Виджаей и под его началом действовали его соратники, способные полководцы Лаве, Сора, Намби(последний был сыном Вирараджи). Однако в тяжелых боях армия Виджаи сильно поредела, а кое-кто из военачальников перешел на сторону Кедири, сильно ослабив в решительный момент ряды Виджаи. В конце концов Виджая вынужден был отступать на север, к низовьям Брантаса, преследуемый со всех сторон неприятелем, и в его отрядах осталось несколько сот бойцов. В Памотане кедирийские войска настигли его, и там он потерял все свое войско, а сам с оставшимися в живых приближенными и кучкой солдат бежал.

Несколько месяцев Виджая с дюжиной своих спутников скрывался от преследователей, скитаясь по сельским общинам в нижнем бассейне Брантаса. Наконец, с помощью некоторых сочувствовавших Виджае представителей деревенской верхушки беглецам удалось добраться до Рембанга, а затем отплыть на Мадуру, рассчитывая на помощь Вирараджи. Расчет не был напрасным, так как Вирараджа, доведя до конца заговор против Кертанагары, теперь не склонен был продолжать поддержку Джаякатванга. Трудно судить об истинных намерениях этого политикана. Вероятнее всего, его решение перейти на сторону Виджаи было продиктовано оценкой общей ситуации. Несмотря на потерю столицы и армии, Виджая все еще пользовался признанием части яванского населения как защитник законной власти от покушения со стороны узурпатора и как наследник священной силы покойного Кертанагары в качестве не только его племянника, но и зятя. Ему были отданы в жены две или четыре дочери Кертанагары, и не случайно он предпринял большие усилия для того, чтобы вызволить их из кедирийского плена, когда они были захвачены в Сингасари людьми Джаякатванга. Кроме того, Вирараджа знал о подготовке монголо-китайского вторжения и, имея собственную военную силу на Мадуре (или возможность собрать дружину и ополчение), строил планы совместного похода (с Виджаей и монголо-китайскими отрядами) против Джаякатванга.

Приняв Виджаю и его сторонников, Вирараджа заключил с ним соглашение и разработал далеко идущий план действий. По его совету Виджая через того же Вирараджу просил обосновавшегося в Дахе Джаякатванга помиловать его и принять при своем дворе как верного слугу-вассала. Получив соизволение потерявшего бдительность Джаякатванга, Виджая не только поселился в Дахе, зорко наблюдая за ситуацией и взвешивая силы врага, но и набрал собственный вооруженный отряд, сохранив при себе старых соратников.

В конце 1292 г. Виджая по сговору с Вирараджей обратился к Джаякатвангу с просьбой оборудовать охотничий лагерь в безлюдной местности Тарик в нижнем течении Брантаса, но недалеко от порта Чанггу. Джаякатванг, большой любитель охоты, дал на это свое разрешение, а хитроумный Вирараджа, выполняя заранее согласованный с Виджайей план, прислал с Мадуры отряд верных ему людей, которые построили в Тарике хорошо укрепленный городок. Сюда постепенно стали стекаться противники Джаякатванга, приспешники Виджаи, а также беглое население и переселенцы с Мадуры. Городок был назван Маджапахити должен был служить плацдармом для выступления против узурпатора и резиденцией Виджаи.

Маджапахит занимал стратегически весьма выгодную позицию, находясь у слияния реки Брантас с ее притоком Кали Мас(Канчаной); плодороднейшие заливные земли в окрестностях и водный путь, связывавший эту местность торговыми пунктами на северном морском побережье, делали Маджапахит экономически перспективным центром. Остается удивляться оплошности Джаякатванга, недооценивавшего той опасности, которая крылась в действиях основателей Маджапахита. Впрочем, развитие внешнеполитической ситуации требовало в тот момент от правителя Дахи более пристального внимания к действиям монгольских правителей Китая.