Геннадий Бандиленко - История Индонезии Часть 1

Захват голландцами в 1641 г. португальской Малакки и последовавшее установление торговой монополии Нидерландской ОИК на западе архипелага означали, что Индонезия попала в зависимость от капиталистической державы, ориентированной на мировой рынок, что господству там феодально-абсолютистских пиренейских держав положен конец раз и навсегда. Это обстоятельство и продолжающееся сопротивление колонизаторам все еще мощных Матарама, Банджармасина, Гова, Молукк послужило Э. О. Берзину поводом метко обозначить вторую четверть XVII в. «периодом динамического равновесия». Все это, на наш взгляд, дает весомые основания считать и в Индонезии 40-е гг. XVII столетия рубежом между средневековой и новой историей.

Отношения голландской ОИК с Матарамом (карта № 13) в 1625— 1628 гг. оставались враждебными. Кун перестал слать посольства с дарами, перехватывал суда Агунга с рисом и скотом для Малакки — выгодного торгового партнера султана, — отклонил его очередное предложение о союзе против Бантена (апрель 1628 г.). Агунгу стало ясно, что и его попытки воссоздания империи в границах Маджапахита и даже усилия покорить Бантен абсолютно нереальны, пока существует Батавия. Он, в свою очередь, закрыл для кораблей ОИК все подвластные ему порты Пасисира. Компании пришлось покупать продовольствие за пределами Нусантары.

В 1628 и 1629 гг. Агунг предпринял две попытки захватить Батавию. В первый раз его корабли прорвались в устье реки Чиливунг, высадили десанты и вторглись в крепость, но были выбиты. Ради обороны от подошедшего мощного матарамского подкрепления Куну пришлось самому сжечь южную часть города, чтобы лишить противника укрытий. Штурм предместных укреплений был отбит: сказались преимущество голландского флота и отсутствие у матарамцев артиллерии. Но основной причиной неудачи был голод, погубивший почти треть войска Агунга.

В следующем году султан вооружил свое войско пушками. Он позаботился и о своевременной подготовке провиантских складов для своей огромной армии близ Батавии в портах Чиребон и Тега л. Однако выведавший это Кун частично захватил, частично сжег заготовленный рис, практически уничтожив оба города. Уже на подходе к Батавии армия Матарама начала испытывать нехватку продовольствия.

Хотя ей и удалось на сей раз захватить предместный бастион, отвести реку Чиливунг, чтобы лишить осажденных пресной воды и бомбардировать крепость Батавию, ее штурм, продолжавшийся всю последнюю декаду сентября 1629 г., оказался безуспешным.

Обе стороны страдали от эпидемий (во время штурма Кун скончался от холеры), начавшихся тропических ливней, а матарамцы — еще и от голода. 2 октября началось их отступление, проведенное в строгом порядке, домой вернулась лишь половина войска.

Но и эта неудача не сломила дух Агунга. Учтя былые просчеты, он решил покончить с уязвимостью Матарама на море и всего лишь за год создал огромный флот из небольших, но скоростных и маневренных военных кораблей. Этот «москитный флот» совершенно дезорганизовал в 1630—1634 гг. азиатскую торговлю Батавии и дерзал нападать даже на одиночные крупные корабли самой ОИК. Суда азиатских купцов стали избегать захода в Батавию. Попытка голландской эскадры разгромить этот флот и его базу в Джепаре окончились неудачей: порт был сильно укреплен союзниками Агунга — португальскими фортификаторами, а «москитные эскадры», обладая преимуществом в скорости, оказались неуловимы. Компания несла огромные убытки, и в 1634 г., чтобы остановить «партизанскую войну Матарама на море», ОИК пошла на неслыханное унижение: признала Батавию вассалом султана. Посольства с богатыми дарами возобновились, и удовлетворенный Агунг прекратил победоносную морскую войну. Голландцы вновь стали получать насущно необходимые им рис, скот и древесину по дешевым ценам.

Вскоре султан развернул военные действия против вассала балийского султана индуистского княжества Баламбанган на крайнем востоке Явы. Первый натиск (1635) был отбит с помощью балийских войск. В 1639 г. Агунг покорил Баламбанган и напал на Бали, но встретил яростное и упорное сопротивление, несмотря на большой перевес в силах. После ухода основного войска с покоренных территорий балийцы восстали и полностью восстановили независимость своего острова. Однако Баламбанган был ими безвозвратно потерян и подвергся постепенной и неуклонной исламизации.

Несмотря на восстановление отношений с ОИК, Агунг упорно отказывался от передачи ей военнопленных-голландцев и продолжал крепить сотрудничество с португальцами. Но в годы правления генерал-губернатора Антони фан Димена, в начале 1641 г., войска ОИК и Джохора после четырехлетней блокады захватили, наконец, центр португальской колониальной империи в Нусантаре — Малакку. Голландцы, став ее полновластными хозяевами, сохранили сторожевые функции этого порта, обеспечивавшие теперь их торговую монополию в западной Нусантаре, но его роль средоточия международной торговли и перевалочного товарного пункта была навсегда утрачена. Ее унаследовала Батавия. Попытки Агунга найти Матараму нового мощного союзника (Оттоманская империя или Английская ОИК) завершилась полной неудачей. Сознавая невозможность в одиночку одолеть Батавию, Агунг скрепя сердце пошел на антиголландский военный союз (1642) со старым соперником — Бантеком и его вассалами: княжествами Джамби, Палембанг, Лампунг и Бенгкулен. Разумеется, этот союз был вынужденным для обеих сторон и потому непрочным. Когда ставка союзников на организацию внутреннего антиголландского переворота в Батавии и захвата цитадели [28] Цитадель была постоянной резиденцией генерал-губернатора и Совета по делам Индии (Индонезии). оказалась бита, в 1645 г. эта коалиция распалась. Более того, в сентябре 1645 г. бантенский султан Абдул Мофагир подписал с ОИК мирный договор сроком на 10 лет, где отказывался от притязаний на торговлю с Молукками и признавал суверенитет Компании на бывшую Джаякерту, ставшую Батавией.

Что касается Агунга, то он, оказавшись в изоляции и продолжая оставаться заклятым и непримиримым врагом голландской ОИК, до самой своей смерти в 1645 г. шел на отдельные уступки ей лишь при отсутствии альтернатив.

Бесконечные и безрезультатные войны с португальской Малаккой сильно истощили некогда могущественный султанат Аче(карта № 15). Наследник Искандера Муда его зять Искандер Тани (1636—1641) занял более примирительную позицию в отношении европейских колонизаторов. Он позволил англичанам открыть в Аче факторию и освободил их торговлю от пошлин [29] Однако вскоре дружественные связи англичан с португальцами привели к резкому ухудшению отношений первых с Аче. . При нем начался упадок мощи Аче, усиление власти наместников в провинциях. Особенно явным стал этот процесс после вступления на трон вдовы государя Таджул Алам (1641 — 1675). Под нажимом Голландской ОИК в конце 30-х гг. Аче пришлось также предоставить ей пошлинный иммунитет, а также передать Компании право на перевозки перца из западносуматранских провинций в свою столицу. В дальнейшем (1641) было объявлено, что голландцы — единственные европейцы, которым разрешается покупать перец на Западной Суматре. Вместе с тем Аче отказал фан Димену в военной помощи против Малакки (из-за союза голландцев с враждебным Джохором), вследствие чего не вошел в число победителей Малакки. Искандер Тани умер в том же 1641 г.