Геннадий Бандиленко - История Индонезии Часть 1

После смерти сунана ОИК провозгласила 15 декабря 1749 г. преемником его старшего сына под именем Пакубувоно III (1749—1788). Уже церемониал коронации подчеркивал его вассальную зависимость от Компании. Немедленно война обрела новый импульс. На следующий же день обосновавшийся в г. Джокьякарта Мангкубуми объявил себя суверенным государем. Большинство владетельных матарамских феодалов, возмущенных алчностью ОИК, поддержало его. Борьба была ожесточенной. Голландцы ценой крайних усилий сумели удержать Суракарту и оттеснить войска Мае Саида на запад. Но в декабре 1751 г. повстанцы нанесли экспедиционному корпусу ОИК сильнейшее поражение на р. Боговонто. Командующий де Клерк был убит, кавалерии уничтожена, пушки и обоз достались победителям. Победа позволила мятежным принцам занять большую часть Пасисира и даже угрожать Чиребону.

И вновь счастье улыбнулось голландцам: между принцами начались распри. Генерал-губернатор Я. Моссел склонил Мангкубуми к подписанию в местечке Гьянти исторического договора с ОИК (13 февраля 1755 г.), по которому Матарам разделялся на два вассальных Компании государства. Около 60%’ его территории на востоке — от Клатэна до Маланга — оставалась под властью сусухунана Пакубувоно III, получив название Суракарта; западная же часть, султанат Джокьякарта, отходил Мангкубуми, принявшему титул султана Хаменгкубувоно I. Хотя переход войск Мангкубуми в стан врага подорвал силы сопротивления, Мае Саид (Мангкунегара) продолжал борьбу на юге Матарама. Лишь в марте 1757 г. он согласился на подписание соглашения с ОИК, сусухунаном и султаном, по которому ему выделялось около 4 тыс. дворов из владений сунана. Позже эта территория оформилась в небольшое княжество Мангкунегаран.

Раздел Матарама на три княжества означал окончательное утверждение новоявленной голландской территориальной державы на Центральной и Восточной Яве, где не осталось более силы, способной противостоять колонизаторам. Последние получили желанную возможность играть на противоречиях трех своих вассалов, выступая в излюбленной роли третейского судьи. Аннексия севера и востока Явы была теперь окончательно закреплена.

Война в Матараме еще продолжалась, когда в Бантенеразразилось крупное восстание. Непопулярная среди знати жена престарелого султана арабка Фатима путем интриг и сговора с генерал-губернатором фан Имхоффом (правил в 1743—1750 гг.) сумела побудить мужа лишить права на престолонаследие законного кронпринца — Пангерана Густи. Позже, в 1748 г., она инспирировала низложение и ссылку султана. Угодничеством перед ОИК и деспотичным нравом Фатима, ставшая регентшей при малолетнем сыне-султане, вызвала возмущение двора и народа, что привело в октябре 1750 г. к широкому восстанию, руководимому феодалом-военачальником Рату Багусом и мусульманским богословом Кьяи Тапой, популярным у бантенских крестьян. Повстанцы разгромили войско Фатимы и осадили столицу. Вскоре восстание охватило весь султанат. Рату Багус был провозглашен султаном и обратился за помощью в Бангкахулу к англичанам.

Войска ОИК все еще были поглощены военными операциями в Матараме. Сознавая масштабы опасности, преемник Имхоффа Якоб Моссел (1750—1761) круто изменил курс. Договорившись с феодальной знатью, он сверг сына Фатимы и возвел на престол брата старого султана Сантику. Большинство аристократии немедленно отошло от восстания. Но оба его лидера не сбавили активности. Скоро восстанием был объят и Лампунг. Отряды Тапы осадили Батавию, и лишь при поголовной мобилизации всего взрослого населения столицы и с помощью прибывших из Нидерландов подкреплений голландцам удалось деблокировать столицу, а затем разгромить войска Рату Багуса (1751). Но оба вождя продолжали сопротивление на Западной Яве, пока не были оттеснены в Матарам, где присоединились к антиголландским силам. В 1753 г. престол занял законный наследник принц Густи. По новому договору с ОИК он обязывался ежегодно приносить вассальную присягу Компании и не противиться возведению новых крепостей. Так Бантен утратил остатки самостоятельности. Лампунг также превратился в вассала Батавии.

Политическая история Явы конца XVII — первой половины XVIII в. убедительно продемонстрировала искусство, с которым ОИК обращала себе на пользу как вмешательство в династические распри высшей аристократии Матарама и Бантена, так и свое участие в подавлении народных восстаний, платой за которое стала утрата суверенитета яванскими султанатами.

Характеризуя колониализм, часто подчеркивают его двоякую миссию: с одной стороны, уничтожить старое азиатское общество, а с другой — заложить материальную основу западного общества в Азии. В первой половине XVIII в., однако, эта вторая, созидательная, функция себя практически не проявила.

С превращением ОИК в территориальную державу сложились и распространялись на все более обширные ареалы такие формы колониального ограбления, как леференсии и контингенты. Леференсии, принудительные поставки сельскохозяйственного продукта по заниженным ценам, практиковались в княжествах, сумевших сохранить самостоятельность или хотя бы видимость ее. Контингенты были формой колониальной дани — прямого продуктового налога на землях, непосредственно управлявшихся Компанией. Одна из первых леференсий была вырвана у Матарама в 1677 г. и предусматривала поставку сунаном 8 тыс. т риса по крайне низкой цене. В 1686 г. принудительные «торговые» поставки перца за бесценок были навязаны Бантену. Контингенты же взымались на Молукках, в Гова-Талло, в западнояванских владениях ОИК, а с 40-х гг. XVIII в. — ив Пасиеире. Совершенно очевидно, что никаких новых прогрессивных форм общественного развития, производства при этом не внедрялось.

Вместе с тем для рассматриваемого периода характерна стратегия перехода Компании в возрастающих темпах к регламентации производства культур. Уже упоминалось, какими варварскими способами и бесчеловечными средствами голландцы «регулировали» производство пряностей на Молукках еще в начале XVII в. Теперь, однако, не ограничиваясь поборами в виде традиционных продуктов Нусантары (рис, пряности [50] С производством пряностей в колониях других держав и падением мировых цен на них их значение для голландцев неуклонно уменьшалось. , олово и т. п.), ОИК ввела еще и принудительные насаждения новых, не известных в Индонезии прежде культур — кофе и сахарного тростника, индиго и хлопка. Кофе с конца XVII в. пытались культивировать близ Батавии. В 1711 г. ОИК получила первые 100 фунтов, яванского кофе; в 1720 г. — уже 100 тыс. фунтов. Три года спустя он был объявлен монопольным продуктом Компании с ежегодным производством около 4 млн фунтов, в основном в Приангане и Чиребоне [51] Крестьяне по приказу и под присмотром местной феодальной бюрократии сокращали посадки риса, высаживали кофейные деревца, складировали готовую продукцию, обеспечивали ее доставку в Батавию. . Вскоре начался кризис перепроизводства и закупочные цены упали на 75%; культура стала убыточной, и доведенные до отчаяния крестьяне принялись вырубать посадки. Крестьянину выплачивалось лишь 5— 5,5% от рыночной стоимости продукта. Аналогичная ситуация складывалась с посадками сахарного тростника, хлопка, индиго. Нусантара к концу XVIII в. в возрастающих масштабах становилась районом производства товарной продукции для мирового рынка, однако произведенный продукт превращался в товар уже за пределами Индонезии.