Игорь Атаманенко - Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти

Даже в схватках со своими конкурентами он никогда не выставлял себя в первые ряды: Троцкого уберут Каменев и Зиновьев, близкие соратники Ленина.

Когда надо будет расправиться с ними, Сталин объединится с Бухариным и так далее.

Вот и на этот раз он согласился пройти освидетельствование у ведущего специалиста страны в числе других руководителей Партии и государства.

По утверждению антисталинистов, встреча закончилась тем, что Бехтерев, мировое светило психоневрологии, отказал Сталину, восходящей звезде международного пролетарского движения, в психической полноценности, якобы разглядев в нем «параноика».

С этого и начинаются вопросы.

Трудно допустить, чтобы Владимир Михайлович, всемирно признанный специалист в области невропатологии, психиатрии и психологии, лишь на основании жалоб пациента на головную боль от чрезмерных умственных перегрузок и на хроническое недосыпание мог поставить диагноз «паранойя».

Даже для начинающего психиатра азбучной истиной является, что такое заключение сделать невозможно в ходе первичного внешнего осмотра, без специально формулируемых вопросов из области психиатрии, а также беседы, предусматривающей выявление бреда. Что уж и говорить о директоре Института по изучению мозга человека и психической деятельности, коим являлся Бехтерев!

Кроме того, люди, хорошо знавшие Бехтерева, с трудом представляют себе ситуацию, при которой он решился бы задавать Сталину специфические вопросы, чтобы установить, действительно ли Вождь страдает психическими отклонениями. А уж то, что набиравший силу лидер государства стал бы на них отвечать, выглядит совсем невероятно.

Наконец, приписываемое Бехтереву оглашение диагноза не выдерживает никакой критики ещё и потому, что академик, свято чтивший клятву Гиппократа, не мог ради сенсации пренебречь первой заповедью медика и разгласить врачебную тайну.

Слухи о конфронтации Сталина с Бехтеревым, якобы возникшей вслед за оглашением диагноза, как и об отданном Вождём приказе физического устранения академика, активно муссировались в медицинской среде и оттуда распространились в общество.

В доказательство своей правоты анонимные правдоискатели приводят тот факт, что Сталин вслед за кончиной Владимира Михайловича запретил пользоваться трудами Фрейда, Адлера, Юнга и других апологетов психоанализа, авторитет которых в глазах Бехтерева был достаточно высок.

Подтверждение своей версии о психической неполноценности Сталина люди пристрастные находят даже в том, что Вождь годами не показывался медикам, пользуясь лишь услугами зубного врача, да своего старинного приятеля-фельдшера, с которым был знаком ещё со времен обороны Царицына.

В. М. Бехтерев

Наконец, наиболее весомым аргументом противников Сталина, свидетельствующим, что он не только покинул клинику Бехтерева с диагнозом паранойя, но и действительно страдал психическим заболеванием, является якобы имевшее место преследование Вождём профессоров-медиков, с особой откровенностью выразившееся в ходе «дела врачей».

Ну, во-первых, не Сталин инициировал это дело. Зачинщики установлены, и история дала им свою отповедь-приговор.

Во-вторых, отрицание Сталиным научных трудов буржуазных психоаналитиков нельзя рассматривать в отрыве от исторического контекста.

Так ли уж нужны стране всеобщей безграмотности, едва только начавшей приходить в себя после Гражданской войны, все эти теории о сексуальных переживаниях? Они — теории — будут отвлекать людей от классовой борьбы.

Прекрасно зная психологию голодного человека, Сталин был уверен, что псевдонаучным теориям западных эстетствующих психоаналитиков народные массы предпочтут кусок хлеба, а иллюзорно-идеалистическому комфорту — материальные блага. То насущно и востребовано — что материально. Потому-то Вождь всех времён и народов и решил, что буржуазным изыскам в виде всяких там психоанализов и учений о роли подсознания в духовной сфере человека нет места в советском обществе на нынешнем этапе!

Физическому здоровью народных масс, населявших СССР, Сталин не мог не придавать значения, хотя бы потому, что для строительства спроектированного им светлого здания коммунизма нужны крепкие, выносливые рабы. А кто должен следить за их здоровьем? Государство и врачи. Поэтому утверждения, что вождь с антипатией относился к медицине вообще и к докторам в частности, опять-таки безосновательны.

Что же касается редких визитов Вождя к врачам, то есть ли у него время их посещать? Классовая борьба на дворе. То Зиновьева с Каменевым надо развенчать — тоже мне, верные ленинцы! То Бухарина надо на место поставить. То Троцкого с помощью ледоруба пора оприходовать. До врачей ли тут?!

Сегодня на основании ставших доступными секретных материалов беспристрастные исследователи наиболее правдоподобное объяснение происшедшему находят в том, что вердикт, якобы озвученный Владимиром Михайловичем, намеренно вкладывали ему в уста злопыхатели из числа его коллег-докторов, жаждавших занять главенствующее место в медицинской науке страны вообще, и в обслуживании новоявленных кремлевских небожителей, в частности.

Это свидетельствует о том, что «синдрому власти» одинаково подвержены как хозяева кремлевских кабинетов, так и руководители институтов здравоохранения.

С той же легкостью, с какой Сталин расставался со своими вчерашними соратниками-попутчиками, он приближал к себе людей новых, неизвестных. Медики исключением не являлись. Главные критерии вождя при отборе вновь приближаемых: нестандартность мышления и преданность делу, в которое он сам верил.

Характерен пример с академиком Александром Александровичем Богомольцем…»

Беседа, вернее, монолог Розенталя продолжался около двух часов, Казаченко уже дважды менял плёнки в диктофонах, как вдруг рассказчик обеспокоенно спросил:

— А что же вы ничего не записываете? Когда я работал над книгой, то обязательно пользовался диктофоном. Это — самый эффективный способ фиксации потока сознания… Потом вам остаётся лишь отделить зерна от плевел и…

Казаченко, рассмеявшись, признался, что да, он тоже использует этот метод, и тут же установил перед Розенталем оба аппарата.

— А я-то испугался, что у вас нелады с простатой: каждые сорок минут вы устремляетесь в туалет… А вы, хитрец этакий, меняли там плёнку! — профессор шутливо погрозил Олегу пальцем. — Ну, тогда можно спокойно продолжать!

— Я попал в Институт Богомольца, — продолжал Аркадий Соломонович, — сразу по окончании университета в 1933 году.