Эльвира Ватала - Великие рогоносцы

А он, бедный, лишился сна не только от грозного вида мадам Екатерины, но и от ее попыток отравить его. И ее нелогичные действия нас тоже удивляют. Так стремилась и даже настаивала на браке своей дочери с королем Наварры, а теперь, когда они уже муж и жена, делает все, чтобы этот брак расстроить, даже к яду прибегает. Об этом факте, нимало не щадя мать, нам королева Марго сама в своих воспоминаниях рассказывает, как, присутствуя при одевании матери, та спросила ее: „Король, твой муж, мужчина или нет, и если нет, то можно бы аннулировать твое супружество“. Я ей говорю, чтобы поверила, что у меня нет сведений в этой области, но поскольку она меня за него выдала замуж, я хочу остаться его женой. Я догадалась, что нас хотят разлучить, чтобы его убить».

Эту внешнюю нелогичность Екатерины Медичи, которая во всем была изумительно логична, мы объясняем так: вначале она хотела примирить католиков с протестантами, ибо на почве религиозных распрей всегда государство, а прежде всего народ страдает. Во все времена и народы! Но потом, когда протестанты стали достаточно сильными и слишком уж распрямили плечи от такого либерального шага, и католическое могущество начало быть под угрозой, Екатерина со своим сыночком Карлом IX устроили Варфоломеевскую ночь — резню гугенотов: двадцать тысяч человек их было зверски убито, Генрих IV спасся, будучи охраняем Карлом IX, вопреки желанию Екатерины Медичи видеть своего зятя мертвым. Для Марго была приготовлена новая партия на роль мужа. Действия Екатерины Медичи были целенаправленны и продуманны. Тут было все по принципу: «Мавр сделал свое, мавр может уйти». Привлечь громадное количество гугенотов в свой дворец на свадьбу Марго с Генрихом IV, а потом жестоко их уничтожить — это ли не варварство времен Тиберия и Нерона? И нас изумляет, дорогой читатель, как многие сегодняшние авторы нашли оправдание для Екатерины Медичи, представляя ее чуть ли не целомудренной королевой, полной благородных порывов и целей. И никого-то она не травила, резни не устраивала, отравителя Рене в своем дворце под видом парфюмера не держала, по отношению к Генриху двойную игру не вела, и дочь свою «политическим товаром» не выставляла. Стремление историков переиначить и обелить историю наблюдается повсеместно на сегодняшний день. Они даже додумались до того, что явного преступника и злодея Ричарда III, горбатого, зловещего, холодного убийцу, превратили в прекрасного рыцаря типа Зорро. И даже горб его в свою угоду выправили. Ричард III у них не только не горбат, но вообще строен, как крымский кипарис, и красавец писаный. Пусть все это будет на совести этих историков, имена которых мы даже упоминать не будем, достаточно порыться в современных изданиях западных авторов о Генрихе IV и Ричарде III. Словом, роль мавра Екатерина Медичи предназначила Генриху IV. Но он оказался хитрым «мавром». И самую лучшую, вполне правдивую ему характеристику дал, по нашему мнению, никакой не историк, а величайший новеллист Ги де Мопассан: «Коварный, бессовестный, лукавый, хитрый, как лис, лицемер, шут, каких мало, развратник, пьяница, не верящий ни в бога, ни в черта, сумел своими шутками стяжать славу рыцарски благородного, великодушного, доброго, честного и неподкупного короля».

Но стяжать славу такого идеального короля, только притворяясь невозможно, не правда ли? Надо же ее хоть немного подкрепить действиями, и мы вас уверяем, что очень часто действия Генриха не расходились со словами. Обещанных куриц, правда, его крестьяне не ели каждое воскресенье («Я хочу, чтобы в моем королевстве не нашлось такого бедного крестьянина, у которого не варилась бы курятина к воскресному обеду»), зато любовью народа он пользовался, как ни один король, ну может исключая Елизавету I английскую, которую народ обожал. У Генриха при его слабостях и пороках было одно неоспоримое достоинство: он был прост и великодушен. Народ не прощает королям высокомерия. Делайте много милосердных для народа дел, но отнеситесь к нему высокомерно, и он вас возненавидит. Генрих мог запросто усесться за крестьянский стол, расспросить крестьянина о семье, угостить табачком — это был «свой король». Но до правления над Францией Генриху IV еще далеко.

Еще перед ним два короля На французском троне сидят и третий претендент объявился, и эту сильную троицу во главе умной, хитрой, твердой их матушки Екатерины Медичи победить трудно. И Генрих IV не думает «побеждать». Ему надо элементарно выжить — среди сложных интриг двора Екатерины. Это великое умение и лучше всего притвориться простачком-дурачком, что и делает Генрих IV. Насильно приняв католичество — «Париж стоит обедни» — он всецело предается любовным утехам, со снисходительностью «послушного рогоносца» наблюдая за многочисленными любовными связями своей супруги.

Марго родилась в 1552 году. Когда ей было семь лет, на турнире был убит ее отец — Генрих II. Воспитывала строгая мать — Екатерина Медичи. Все вокруг восхваляли необыкновенную красоту королевы Марго. Но менее пристрастные и более требовательные наблюдатели обнаруживают ее раннюю склонность к полноте (полностью оправдалось в зрелом возрасте), так что родной брат Карл IX не называл ее иначе, как «толстуха». Ее длинное лицо с висящими даже в молодости (наследие Екатерины Медичи) щеками, общую неопрятность при очень изысканных, роскошных платьях с голубыми горностаевыми плащами. А главное, всем открывалась необыкновенная порочность Марго. Историк Биркин, не щадящий королев, резко выразился о Марго: «Достойная дочь Екатерины Медичи, она родилась развратной, всосала с молоком матери неутолимое сладострастие, выросла в атмосфере, пропитанной пороком». Александр Дюма будет описывать, как даже в свой свадебный вечер с Генрихом IV Марго обменивалась записочками, любовными конечно, с Генрихом де Гизом, своим любовником. Записки туда и обратно носил маленький карлик. В Генриха де Гиза, действительно, Марго была безумно влюблена. Этот красавец, которого позднее Генрих III, брат Марго, убьет, боясь того могущества, в сущности никак не мог «отделаться» от любви Марго. Ему больше отвечала прекрасная дама де Сов, но Марго зорко стояла «на страже».

Кстати, мать Генриха де Гиза — родная внучка известной Лукреции Борджиа. Когда Екатерина Медичи приставила шпионов к дочери, она, чтобы закамуфлировать свою связь с Гизом, «разрешает» ему жениться, что он не замедлил с радостью исполнить, и его супругой становится герцогиня Лотарингская, Екатерина Клевская. Упрекая королеву Марго в излишней чувственности и даже порочности, необходимо принять во внимание — при каком дворе она воспитывалась: при дворе Екатерины Медичи, которая, напялив на себя на всю жизнь траурные одежды по умершему супругу, устраивала отнюдь не поминки по нем, и ее ужасные оргии вошли в историю вместе с ее «летучим эскадроном». Пятьдесят (по другой версии — сто пятьдесят) развратных красавиц, полуголых и на конях развлекали двор немыслимыми оргиями под бдительным оком Екатерины Медичи. Роскошные пиры, в которых голые дамы обслуживали голых мужчин за закрытой дверью, скоро стали тайной полишинеля. Некрасивая, толстая, одутловатая Екатерина Медичи, какою были даже во времена своей молодости, тем не менее любила красивых женщин. Часть из них были ее шпионками, часть развратницами высокого пошиба. Словом, Марго с раннего детства насмотрелась много «вольных» сцен во дворце своей матери. Ну и переняла этот изысканный разврат, внеся в него свою лепту чувственности. Достоверно известно, что Марго любила обнажать своим девушкам-служанкам лона, заставлять их сосать свою грудь, а когда мерзла, то обнаженная грудь девушки, на которой она грела свои ноги, была самым теплым для нее местечком.