Елена Кнорре - Загадки Сфинкса

Доктор Т. Д. Попова называет принцип гомеопатии микродинамическим. Вне сомнения, гомеопатические средства как бы учат организм, против чего и как направить удар, дают сигнал усилить реактивность защитных сил, повышают устойчивость, включают резервы на самостоятельную борьбу с заболеванием. Вспомним вакцинацию: не то же самое, но идея та же.

Ну разве не поразительно, как к одному и тому же перекрестку, именуемому «здоровье», сходятся с самых разных, вроде резко расходящихся друг от друга путей тропки — дороги научного поиска! Новейшая биоэнергетика и биоинформатика и древние, как мир, гипноз и внушение, полуфантастическое «наложение рук» и консервативная гомеопатия, не изменившаяся за двести лет. Очевидно, вывод напрашивается только один. На природные защитные силы организма можно воздействовать с самых разных сторон. Тем более что это вполне соответствует главному принципу, по которому живет и взаимодействует живая природа. Возьмем, к примеру, растение. На него воздействуют вода, воздух, свет, почва с ее микрокомпонентами, излучения и даже, как показали новейшие исследования, музыка. Совершенно с разных сторон и различными способами. Однако в конечном счете растение на все это отвечает биохимическими и фотохимическими реакциями, электрическими сигналами. Генетически все живые организмы подобны. Чему же тогда удивляться, если сложнейшая, сформированная изощреннейшим эволюционным отбором система жизнедеятельности человека обнаруживает несметное богатство реакций на определенные раздражители. Пока мы еще действуем, в основном, вслепую, не распознали многих механизмов и неведомо когда сумеем расшифровать их во всей полноте. Поэтому было бы по меньшей мере неразумно, а если более прямо — бездумно спешить отмести уже созданный могучий арсенал современной медицины. Тем более что ее корни тоже уходят в глубь тысячелетий и вобрали в себя бесценный опыт человечества. Достичь желаемого удастся только в единении, в тесном взаимодействии с медициной, с точной наукой и знанием.

Да, пока «не ведаем сил мы своих». И как же нужна нам мудрость, предельная осторожность и деликатность, чтобы, повторяя мысль поэта, «не обжечь себя и других», не дать себя «прельстить», если вспомним, что в корне библейского этого понятия древнеславянское слово «лесть», что означало ложь…

Тот день впечатался в память навеки, навсегда. Я случайно сняла трубку телефона заведующего отделом. Он отлучился, просил все звонки записывать. Строгий мужской голос спросил:

— А вы кто? — И только потом представился: — С вами говорят из клиники. Я лечащий врач Веры. Мы ее завтра выписываем. На какое-то время она вернется на работу. Но передайте своему начальству: в командировки не посылать, не перегружать, вообще постарайтесь часть ее обязанностей взять на себя. Анализы подтвердили наши худшие предположения. У Веры меланома. Об этом никто не должен знать, особенно она сама. Вы слышите — никто! Вы меня поняли?

— Да, да, поняла, никто, никто… — твердила я, как автомат, слова куда-то все повылетели, губы не повиновались, ноги стали ватными. Боже мой, Верочка… меланома… Ох, нет, нет, это жуткая ошибка… За что?

В общем, не стоит долго рассказывать. Полученное зловещее сообщение касалось не просто коллеги, но и близкой подруги. Я была очень привязана к Верочке. Да все мы ее любили. Что-то в ней влекло, говорило о счастье и тепле, о чистоте и открытости. Любимая и любящая, всегда ухоженная, благоухающая, прекрасная той здоровой, румяной красотой, о которой в старину говаривали: «кровь с молоком». Жить да жить в ее-то тридцать шесть. Нечаянно полотенцем сорвала на ноге родинку. Долго не заживала, стала расти. Врач сказал — лучше удалить. Легла на пару дней в клинику. Подумаешь, какая-то родинка… Ровно год спустя мы молча стояли на Ваганьковском кладбище вокруг свежего холмика, сплошь покрытого цветами. На воткнутой табличке вся Верочкина жизнь уместилась в тире между годом рождения и годом смерти.

С тех пор прошло немало времени. Тогда диагноз любого ракового заболевания воспринимался как смертный приговор. Приговор, повергающий в ужас не только неотвратимостью рокового исхода, но и удручающей беспомощностью перед нестерпимыми муками, перед потерей человеческого облика. Этот ужас, этот панический страх живет в нас и сейчас, хотя многое, очень многое изменилось.

И кто знает, случись это с Верой сегодня, может, и жила бы она долго-долго, растила внучку, радовалась дочкиным успехам…

Ныне меланомы — опухоли из пигментных клеток кожи, — считавшиеся абсолютно смертельными два десятилетия назад, излечиваются у 60 из 100 заболевших. Возвращаются к жизни и при некоторых злокачественных поражениях крови — лимфогрануломатозах, хронических лейкозах — 30 из 100 заболевших. Вообще при рано распознанном заболевании различными видами рака, а это доступно современной медицине, удается продлить жизнь на 5—10, а то и на несколько десятилетий, что равносильно полному выздоровлению.

Обо всем этом, к сожалению, мы слишком мало знаем. Диагноз обычно скрывают, вообще о раке до последнего времени мало что разрешали писать, чтобы не пугать и не травмировать людей высокой еще смертностью, не вызывать у них ракобоязни.

Статистические данные приглаживались или вовсе замалчивались, приравнивались чуть ли не к государственной тайне. Следствие такой страусиной политики — панический страх, и по сей день живущий в каждом из нас, поскольку достоверно мы слышим лишь о тех, кто погиб, причем погиб быстро, сгорел, несмотря на все примененные средства. Паника, страх, растерянность — негодные помощники. Некомпетентность, невежество в жизненно важных делах могут лишь привести к роковым ошибкам, к непоправимой беде.

Излюбленный герой эллинских мифов сын Зевса Персей особенно прославился двумя подвигами. Он отрубил голову Медузе Горгоне и спас прикованную к скале прекрасную Андромеду от ужасного чудовища. Чтобы справиться с Медузой Горгоной, чей взгляд обращал каждого в камень, кроме волшебного меча, ему понадобился и зеркальный щит. Потом отрубленная голова Медузы с ядовитыми змеями вместо волос помогла ему избавиться от многочисленных врагов. Но в схватке с чудовищем, стремившимся сожрать Андромеду, он воспользовался лишь волшебным мечом, хотя в его арсенале были самые разнообразные орудия. Одни крылатые сандалии, подаренные Гермесом, чего стоили! В отличие от многих других героев, сын владыки Олимпа всякий раз действовал с разбором, сообразно с обстоятельствами. Кроме силы, бесстрашия и благородства, он был наделен еще одним драгоценным качеством — мудростью, а быть может, и даром предвидения.