Елена Кнорре - Загадки Сфинкса

А в это время в Одессе и Киеве произошли два события, казалось бы никак между собой не связанные. В Одессе студент медицинского института В. А. Недзвецкий, человек пытливый, талантливый, увлекся радиоэлектроникой. Он решил параллельно основным занятиям пройти курс электроники и радиотехники в Одесском электротехническом институте связи имени А. С. Попова и не только изучил необходимые дисциплины, но оборудовал в подвале родного мединститута целую лабораторию. Его интересовали способы лечения. Недзвецкий — натура, которая не проходит мимо необычного и странного, пытается проникнуть в суть явлений. Разумеется, он читал об исследованиях с миллиметровыми волнами, потому и занялся электроникой — решил испробовать воздействие этих полей в медицинских целях, в своих непосредственных профессиональных интересах. Специализируясь в области офтальмологии, он задумал выяснить, нельзя ли использовать электромагнитные волны для лечения глазных травм, в частности для коррекции дефектов роговицы. Под руководством и при поддержке своего учителя профессора И. С. Черкасова Недзвецкий разработал метод, который был назван: «КВЧ (крайне высокочастотный) инициации биологических процессов». С помощью приспособленного обычного излучателя успешно удалось вылечить людей, до того изуверившихся в лекарствах и в хирургах, а затем и получить авторское свидетельство на изобретение с приоритетом от 1981 года. Позже в одной из одесских больниц они вместе с врачами А. А. Любенко и В. А. Зелинским делали попытки применить свой метод для лечения язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки. Статьи о КВЧ-терапии появились во многих газетах и журналах. И… обернулись бедой для Недзвецкого. Минздрав УССР, недовольный потоком писем с просьбами о лечении, направил бумагу ректору Одесского медицинского института. Самодеятельную лабораторию быстренько прикрыли, а молодой врач, одаренный исследователь, просидев более полугода без работы и зарплаты, вынужден был покинуть родной город и искать прибежища в других краях… До боли знакомая ситуация. Загубленный талант, упущенные годы, никакой поддержки ниоткуда…

В тот же примерно период, в 1980 году, в Киеве, в семье доктора физико-математических наук, теоретика в ядерной физике профессора С. П. Ситько, случилось несчастье. Заболел девятилетний сын. Диагноз — септический некроз головки бедренного сустава — оставлял мало надежд на скорое выздоровление. Головка сустава постепенно отмирала, растворялась. По прогнозу, не менее трех лет живой, непоседливый мальчик должен был недвижно находиться в постели, закованный в гипсовую броню по пояс. А потом не исключалась хромота на всю жизнь.

Сергей Пантелеймонович со свойственной теоретику дотошностью стал изучать медицинскую и биологическую научную литературу связанную с заболеваниями костей однако ничего обнадеживающего не попадалось. Какая уж тут фундаментальная наука! Либо ремесло, либо искусство, целиком зависящее от таланта и умелых рук конкретной личности, конкретного врача.

Как-то в одной из местных газет Ситько прочел заметку о КВЧ-терапии в Одессе. Там рассказывалось о моряке-подводнике, у которого два года после автокатастрофы не срастались кости. Ему стали облучать затылок, и кости довольно быстро срослись. Ситько съездил в Одессу, познакомился с методикой. Заметил непонятную частотную зависимость и при лечении трахомы с помощью скин-эффекта. Никто пока не понимал, почему так происходит, почему возникают при лечении различных заболеваний глаз необычные ощущения в животе, в подмышечной области. Здесь уже что-то граничило с чудом, к которому подбирались ощупью, случайно, наугад. Сложно воспроизвести результат, когда необъяснимо, непонятно, как и почему что происходит.

Поездка в Одессу определила предмет поисков и исследований. Как физик, Ситько подошел к анализу живой системы по аналогии с системами неживыми. А составляющие неживой системы на квантовом уровне проявляются характеристическими частотами. Весьма приближенно, схематично объяснить это можно так. Если человека — совершенное творение природы — рассмотреть по органам, клеточкам, молекулам исходя из колебательных характеристических, как их называет Ситько, частот, то рискуешь прийти к неожиданным представлениям: каждая большая белковая молекула в отдельности имеет собственную частоту колебаний. Когда же клетки и молекулы по какой-либо причине образуют конденсированную материю, то есть становятся взаимозависимы, то и их частоты как бы согласуются в определенных пределах. Каждый орган имеет набор строго индивидуальных частот. Но есть и общие универсальные частоты организма. По ним можно составить квантовый паспорт человека, животного, любого живого существа. И здесь возникает первая счастливая догадка, кстати, тоже, как говорится, уже носившаяся в воздухе, — многие ученые к ней почти вплотную приближались. Логично и в самом деле предположить, что если в естественном фоне миллиметровое излучение определенной частоты отсутствует, то природа могли использовать в ходе эволюции именно этот вид полей для роли информационного сигнала в управлении нормальными внутриклеточными процессами живых организмов. Такой сигнал остается как бы внутренней тайной. Он не будет искажен воздействием извне, а значит, регуляция жизненно важных процессов не сможет нарушиться.

Влекущая, волнующая догадка. Что, если и в самом деле удалось нащупать тайный сигнал живой природы? Тогда все становится на свои места и легко объяснимо. Коль посчастливилось попасть в резонанс — подобрать правильную, свойственную этой клетке, этому органу частоту, — то извне, миллиметровым облучением как бы подаешь команду на ретрансляцию — поэтапное усиление нужного сигнала, нужного именно для нормальной работы клеток или органа. Организм воспринимает сигнал, как свой, потому и происходит поэтапное усиление его, если, конечно, попадание в резонанс с собственными колебаниями того органа, на который надо воздействовать, абсолютно точное. Подбор резонансной частоты похож чем-то на настройку в радиоприемнике, когда крутишь ручку, ловя голос нужной станции.

Но уже говорилось, что миллиметровые волны чрезвычайно слабы. Они сразу же затухают в коже. На глубине 1–2 миллиметра их интенсивность снижается в 1000 раз. Между тем эффект у Недзвецкого, который облучал кожу, излечивая болезни глаза, был ощутим. И прекрасный, значительный эффект. Только вот место приложения искали наугад. Почему у моряка заживали кости, когда облучали затылок? Конечно, давно известно, что особые приемники в коже, безусловно, есть. В науке их называют рецепторами — своеобразными улавливающими антенками.