Сергей Баленко - Афганистан. Честь имею!

Последнее письмо Клавдия Алексеевна получила тогда, когда уже два дня в списке части против фамилии Саши стояло: «Погиб при выполнении боевого задания, верный воинскому долгу…»

В одном из последних писем Саша писал: «Дорогие мои. Вы не можете представить, как я соскучился по дому. Нужно только побывать так далеко от родной земли, чтобы понять, что такое Родина и как дороги человеку родной воздух, родная земля».

Из воспоминаний Сашиных одноклассников: «Зачитывался художественной литературой. Чутким был к чужой беде. Молчаливый по натуре, на выпускном вечере был как никогда веселым, всех приглашал к танцу, поздравлял с окончанием школы. Словно навсегда прощался с нами».

«Письма его читали в нашей Песочнинской школе, где Саша учился, — пишет нам в редакцию Клавдия Алексеевна. — Был отведен уголок, где хранились письма, а кто отличник — сажали за Сашину парту. Даже нашу улицу хотели назвать именем Саши Макарова. А потом перестройка, все завертелось, закружилось, и все пропало, а сейчас даже никто не вспоминает…»

Но добрая людская память нетленна. На жизни и подвиге своего земляка сельские мальчишки и девчонки по‑настоящему учатся любить и ценить все то, что любил и ценил Саша.

Он написал его родным 9 марта 1984 года:

«Мама, папа, брат Алексей, Марина и Сергей (Марина — жена Алексея, Сергей — его сын)… Немного о себе. Служба идет отлично, здоровье хорошее, настроение на высшем уровне. Вот сегодня 8 Марта, все в Союзе отдыхают, а мы, вымокшие до нитки, прилетели с гор. Сейчас все отдыхают после бессонной ночи. У меня все хорошо, за меня не беспокойтесь. Вот моя служба подходит к концу, сейчас оформляют документы на увольняющихся, значит, скоро буду дома. До приказа осталось 18 дней!!!».

И всего одна неделя оставалась до долгожданного приказа, когда он ушел из жизни.

Его биография только начиналась. И не о таких ли, как Саша Мокров, говорил в свое время русский критик В. Г. Белинский: «У всякого человека есть своя история, а в истории свои критические моменты, и о человеке можно безошибочно судить только смотря по тому, как он действовал и каким он является в эти моменты, когда на весах судьбы лежали бы его и жизнь, и честь, и счастье…»

Прожил Саша 21 год, оставшись навсегда молодым. А началось все 13 февраля 1963 года в рабочей семье Юлия Матвеевна и Михаил Акимович работали на тонкосуконной фабрике. Жизнь родителей проходила на глазах детей, двух братьев, которые видели, какие золотые руки у отца, и ощущали теплоту и нежность матери.

В 1970 году Саша пошел в первый класс школы № 49, где проучился до 1978 года; окончив 8 классов, поступил в лесотехникум.

«Он был нормальным парнем, — говорит о Саше Валентина Савельевна Старинова, преподаватель техникума, в котором он учился. — От сверстников ничем не отличался. Отличником не был. Иной и учится блестяще, а на поверку может мерзавцем оказаться. Саша был своим парнем, любил жизнь. Хлопот с ним не было никаких, это да. Спокойный был. Где‑то незаметный даже. Но у меня к Саше пристрастное отношение, мы все годы были дружны с его родителями. Отцы наши вместе воевали.

Многое может о сыне рассказать мать. И не только словами — своим отношением. Она так переживала за него. Помню, он уже готовый дипломный проект потерял. Вот побегали все! В итоге нашли, а волнений сколько было. Все о здоровье его беспокоилась. Постоянно звонила, заходила: „Как Саша?“. Будто чувствовала…»

Да, одной из составляющих материнской любви являются предчувствия, порой фантастические… И как часто мы связываем со случившимся любую мелочь.

В детстве Саша часто теребил деда: «Как там было, на войне, расскажи! Воевать — это страшно?». Как будто готовил себя к Афганистану… Александр был человеком храбрым, мужественным, многое умел. Он перенял немало хорошего от своих родных. Дедушка научил метко стрелять, вместе с внуком Матвей Иванович Герасимов ходил на охоту. Отец Михаил Акимович передал сыну увлечение фотографией. Уже после случившегося найдут альбом — все памятники Бурятии запечатлел на снимках Саша. Как будто знал, что через несколько лет сам станет памятью города Улан‑Удэ — его именем назовут улицу.

В апреле 1982 года Саша получил диплом, но никуда его не предъявил, не успел — получил повестку из военкомата. И мечта Саши, как и любого призывника, — служить в воздушно‑десантных войсках — сбылась. Физически здорового, его и направили в спецназ. В учебном подразделении освоил воинскую специальность пулеметчика.

«Забрали его очень рано, — вспоминает Юлия Матвеевна, — в апреле. В Бурятии был спецнабор в армию, куда ребят отправят, нам, конечно, не говорили. Он попал в одну из частей ВДВ. Война в Афганистане в то время уже шла…»

Со временем письма домой стали приходить с описанием чужого края: «Служу там, где плавится песок, где нет воды и море солнца». В письмах был немногословен. «Привет из Афгани! У меня все хорошо. Служба идет отлично. До приказа осталось 63 дня». Чуть больше написал незадолго до боя, последнего для него.

До этого Саша уже встречался с душманами. В одном из боев спас командира, имел ранение. Родители знали, что он лежал в госпитале, но поверили, что «экзема трудно поддается лечению». И только однополчанин, навестивший родителей, сказал правду: Саша залечивал рану.

Оставалась всего одна неделя до приказа об окончании службы, когда разведчики ушли на очередное боевое задание.

О том бое сведений мало. «23 марта 1984 года группа, в составе которой находился Саша, вышла на выполнение боевой задачи. Подразделение успешно ее выполнило, разгромило банду мятежников. Саша уничтожил несколько душманов, участвовал в захвате главаря банды. Преследуя противника, при переправе через реку Кабул Саша погиб». Потом боевые друзья сказали Юлии Матвеевне, что они попали в засаду, их здорово обстреляли. Саша до последней минуты помогал товарищам. Больше ничего…

В доме Мокровых бережно хранится все, что напоминает о сыне: письма из Афганистана, боевые награды — медаль «За отвагу» и орден Красной Звезды, записная книжка с самыми сокровенными мыслями, солдатские стихи.

«Я не могу поверить, что сына нет. Я его жду», — пишет Юлия Матвеевна.

Какая мать согласится со страшной несправедливостью — отдавать смерти самое дорогое, бесценное. Мамы ждут даже тогда, когда уже никто не ждет. Они ждут всегда, до конца…

Время берет свое. И родители все больше жалеют, что от Саши нет внуков. Погиб молодым, о девушках только мечтал. В его записной книжке осталось такое обращение к девушке‑невесте:

Побудь недотрогой всего лишь два года,