Сергей Баленко - Афганистан. Честь имею!

Да, одеты все они в одну униформу (тем более что наш «отбор» и обусловлен спецназом), да, у них у всех почти одинаковые короткие биографии: детский сад, школа, кружки, спортивные секции, летние пионерские лагеря, одинаковые учебники, по которым учились; одни и те же фильмы, которые видели, одни и те же песни пели… Но каждый классный руководитель скажет вам, что не было у него никогда двух похожих характеров. Даже внешнее сходство встречается чаще, чем характеры. Так что противники коллективизма в своей рекламе индивидуализма идут против натуры человека: коллектив — не стадо, а букет индивидуальностей. И, кстати, только там, в коллективе, и проявляются индивидуальные качества каждого в сопоставлении с другими. Не только проявляются, но и проверяются на человечность. Истинную человечность, которая — не только за себя, но и за других. Именно этим и силен спецназ, так же как и многие командные виды спорта: команда (коллектив) тогда хороша, когда она состоит из ярких индивидуальностей.

Вот и наши «атланты». Кого ни возьми, — у каждого «лица необщее выраженье». Один — веселый балагур, умеющий сгладить неловкую ситуацию, другой — тихоня, молчун, но в нужный момент именно его слово становится самым нужным, третий — «запойный» книголюб, четвертый — музыкант, пятый — тонкий лирик, любитель природы, шестой — «в карман за словом не лезет», седьмой — расчетливый педант, восьмой, наоборот, сначала сделает, потом подумает… Не без того, что и «шлифуется» потом коллективом: один заносчив, другой — с хитрецой, себе на уме, третий — падок на лесть, четвертый — ленив, пятый — неуклюж и т. д., нормальный человеческий «материал», как везде. Но что получается, если этот «материал» не держать в коллективистских рамках, наглядно показывает пример российского «разлома» конца ХХ века.

Сегодня с огромной тревогой заговорили учителя, родители, журналисты, офицеры, ученые о некоторых качествах нового «человеческого материала», появившегося в условиях критики коллективизма и всяческого поощрения индивидуализма. Повторим, мы не ведем исследования нравов, не оцениваем, что лучше, что хуже. Мы просто увидели «застывших на бегу» наших мальчиков образца восьмидесятых годов прошедшего века, которые невольно подталкивают к сравнению с современными двадцатилетними. При всем разнообразии заложенных в человеческом материале характеров, которые были и будут генетически, вдруг бросается в глаза именно эта не биологическая, а общественная составляющая.

Нравственной доминантой того «застывшего на бегу» поколения было стремление стать полезным для общества, востребованным обществом, приобрести качества, ценимые обществом, а это, в свою очередь, принесет уровень материального достатка и необходимый для жизни душевный комфорт. Все отклонения от этой нравственной доминанты, связанные с эгоистическими целями прагматического характера, составляли теневую, негативную сторону морального кодекса общества.

Нынешнее молодое поколение живет в условиях перевернутой нравственной доминанты: вектор «от себя к обществу» развернулся ровно на 180° — «от общества к себе». Нацеленность вступающего в жизнь молодого человека только на личную материальную выгоду отодвигает на второй план, «в тень» такие качества, как скромность, подвижничество, бескорыстие, героизм, товарищество, верность, патриотизм.

Читая очерки о погибших спецназовцах времен Афганской войны и чеченских кампаний, вы не раз почувствуете красоту естественного бытования этих высоких качеств в так называемых «простых людях». Красоту, которая придает смысл существованию, которая службу делает служением, работу — творением, истину — правдой и любовь — любовью. Человека — человеком. Наверное, в прикосновении к этой красоте и заключено высшее мистическое предназначенье человека. И, ей‑же‑ей, почти каждая индивидуальная короткая судьба, прослеженная нами, озарена хотя бы искрой такого прикосновения. То трогательной открыткой ко дню рождения мамы, то напускной строгостью к отцу («батя, не пей!»), то пронзительным признанием в любви к родному краю, то шевельнувшейся в душе поэтической волной, оставившей рифмованные строчки, то благодарным букетом учительнице во время короткого отпуска, то восхищением от услышанной мелодии, то стремительным броском своего тела навстречу опасности, грозящей товарищу…

Озарен красотой этот застывший строй «атлантов». Устраивая ему поверку, переходя от имени к имени, от лица к лицу, от души к душе, со стиснутым сердцем мы словно прикасаемся к реликвиям, которые могли бы жить среди нас. Да они и живут, безмолвно вглядываясь в нас, продолжающих жить, узнавая в нас своих родных и не узнавая.

На заре русской духовности в древнерусской литературе самым популярным жанром был жанр «жития святых». Авторы, многие из которых из скромности не оставляли имен, считали своим долгом поведать потомкам примеры праведной жизни.

Как продолжение древней традиции пусть пройдут перед глазами современных читателей жития святых наших мальчиков, выполнивших свой долг до конца и не запятнавших чести.

Спецназ (специальное назначение) — это собирательный термин, собирательное название сил, средств и органов специальной разведки Российской армии и Военно‑морского флота.

Истоки зарождения специальной разведки наглядно просматриваются уже в годы Гражданской войны. В марте 1917 года в ходе подготовки к Октябрьскому вооруженному восстанию при ЦК РСДРП(б) создается революционная военная организация, объединившая различные военно‑революционные комитеты. В состав этих комитетов вошли полевые штабы и соответствующие разведывательные органы, на которые возлагались задачи по ведению политической и военной разведки и контрразведки.

В январе 1918 года были созданы Рабоче‑крестьянская Красная армия и Рабоче‑крестьянский Красный флот, боевые действия которых потребовали усиления разведки. В связи с этим при штабе Народных комиссаров по военным и морским делам было сформировано разведывательное отделение.

В начале марта 1918 года при Народном комиссариате по военным делам (Наркомвоен) был сформирован Оперативный отдел (Оперод). В его состав, кроме других подразделений и служб, входили 2‑е (разведывательное) и особое разведывательное отделения. Особое разведывательное отделение занималось в основном вопросами, связанными с организацией разведывательно‑диверсионной работы в тылу противника и подготовкой кадров для этой цели. При особом разведывательном отделении находилась специальная школа подрывников, где обучались разведчики и партизаны. Фактически эта школа была первым разведывательным органом по подготовке кадров специальной разведки.