Сергей Баленко - Афганистан. Честь имею!

Родителям никто не возместит тяжелую утрату. Болью в сердце живут воспоминания о том страшном дне…

А письма все шли и шли. Восьмого июня, девятого… Лилия Михайловна, мама Дмитрия Адаменко, вынимала их из почтового ящика, и ненадолго отпускала тревога: жив, здоров. Все так же заботлив и нежен ее Дима.

В сентябре ей сообщил, что ее сын, разведчик Дмитрий Васильевич Адаменко, погиб, исполняя интернациональный долг.

Заканчивался 1984 год.

В сердце Лилии Михайловны свежи воспоминания о детстве сына.

…Вот Дима готовится идти в первый класс школы № 244. Учиться он сразу стал хорошо, был почти отличником, и учителя говорили маме: «Смышленый мальчик». Потом, правда, оценки стали хуже, как нередко бывает, но тяга к учению осталась. Восемь классов окончил на «4» и «5». В связи с переездом на новую квартиру «десятилетку» закончил в школе № 151. В аттестате зрелости была только одна тройка — по химии. Учебу продолжил в ГСПТУ № 124, где получил специальность программиста. Но государственные экзамены сдать не успел — помешала армия. Диплом «с отличием» получила за сына Лилия Михайловна уже потом.

…Воспоминания детства. Обычно они вызывают улыбку, согревают своим давним теплом, но у Диминой сестры Тани заставляют сжиматься сердце в щемящей боли.

В добром и открытом доме Адаменко и дети росли открытыми и добрыми.

Вечерами семья собиралась на кухне. Обсуждали, что у кого случилось — в школе и на работе. Если бывали неприятности, вместе искали выход, если радость — тоже делили на всех. Вместе решали и что купить из вещей.

Дима и профессию выбрал мирную. Может быть, потому и выбрал, что по‑настоящему любил людей, любил жизнь.

Тогда уже войска были введены в Афганистан. И всем объясняли, что это делается «для защиты южных границ Родины и наших друзей».

И долг перед Родиной. Воинский долг.

В Афганистан его отправили в 1983‑м. Письма приходили сдержанные и успокаивающие.

«Здравствуйте, мама, папа, Танюша! У меня все хорошо. Здоровье в порядке.

Танюша, мама, не волнуйтесь, мы уже из Панджшера уехали и сейчас находимся в Газни. На операции сейчас не ходим, дали время отдохнуть. Погода у нас жаркая, наверняка градусов 50 жары есть. В Панджшере были полтора месяца. Там сейчас все поспело. Там уж фруктов я наелся разных!.. Но, правда, и „духов“ там море.

Как там у вас дела? Как здоровье? Передавайте всем большой привет.

До свидания. Крепко всех целую!

14.07.84 г.».

Через несколько месяцев Дима, как и многие наши ребята, стал другим. Жестче стали черты лица, и глаза, всегда полные света, стали, казалось, темнее и глубже, словно прятал в них большую боль.

Душа его болела. Он видел кровь и смерть. На его глазах — в какие‑то мгновения — стал седым девятнадцатилетний парень, когда увидел, что сделали с его товарищем душманы. Он знал, что для афганцев, объединившихся под зеленым знаменем «джихада» — «священной войны с неверными», все они были врагами, независимо от того, пришел ли ты в кишлак с автоматом или с грузом продовольствия и медикаментов. Он, привыкший любить и ласкать все живое, должен был тоже убивать.

29 сентября 1984 года группа, в состав которой входил рядовой Д. В. Адаменко, вела засадно‑поисковые действия в районе горы Шераликомар. Это была 38‑я боевая операция Димы. При движении по заданному маршруту группа была встречена превосходящими силами противника. В результате завязавшегося боя группа была вынуждена отходить. Дмитрий обеспечил отход группы на выгодный рубеж, уничтожив при этом 7 мятежников. Удерживая занимаемую позицию в течение часа, Дима был смертельно ранен и скончался на поле боя.

Диму помнят. Он жив в памяти многих людей. И это важно, чтобы мы помнили. Чтобы создавались Книги памяти, Книги скорби — как предостережения, как вечно звучащий колокол. Ведь за каждой похоронкой — чья‑то судьба. Чья‑то оборвавшаяся жизнь.

А кто измерит, чем стал Афганистан для друзей погибших, для их близких, родных. Для осиротевших матерей?

29 сентября — день Димы Адаменко, старшего разведчика‑пулеметчика спецназа, выполнившего свой долг до конца и не запятнавшего чести. 29 сентября — День его Памяти.

Будто на роду ему написано было стремиться туда, где потяжелее. Попал Алтынбек на службу не куда‑нибудь, а в самое пекло, в Афганистан. Сапером‑разведчиком. А это значит — на передний край переднего края.

Четыре месяца ему удавалось выходить из огня живым и невредимым. А назавтра снова идти в самое пекло. Не мастер вести разговоры, спокойный, улыбчивый, справедливый во всем, за что брался, неприхотливый — он из тех, чьи лучшие качества еще сильнее проявляются в ситуациях экстремальных. Боевые друзья рассказывали: с ним можно было идти в разведку, на разминирование, зная, что, как бы ни сложилась самая рискованная операция, он не струсит, не оставит в беде.

А родился Алтынбек в большой дружной семье Ализаха Анарова и Манат Смайловой. Кроме него было еще три брата и пять сестер.

Как и все наше поколение, вырос, считая своими героями молодогвардейцев, героев Великой Отечественной войны.

Учился легко и непринужденно. Восемь классов закончил с отличием.

Однажды обняв маму, сказал: «Я буду машинистом тепловоза. В один прекрасный день я посажу тебя на поезд и покажу весь Советский Союз».

«В те годы действовали нелегальные секции каратэ. Никто из нашей семьи не знал, что Алтынбек посещает эту секцию, — пишет сестра Нагима. — У него были все физические данные для этого — атлетическая фигура, рост и характер. А характер у брата отличался от других братьев твердостью, решительностью. Будь он немного мягче и нерешительнее, он бы не поехал служить в Афганистан».

Уже физически хорошо подготовленным молодым человеком он был призван в армию. Шесть месяцев «учебки» в Чирчике, и… Афганистан, Газни. Родные пытались сделать все, чтобы Алтынбек не попал на войну, но он наотрез отказался: «Я должен поехать воевать. Если вы меня оставите, то я все равно уеду добровольцем».

В Афганистане Алтынбек почувствовал, что война — это дело серьезное. Иногда это выражалось в его письмах. В каждом из них он писал:

«У меня все хорошо. Я выполняю свой интернациональный долг». В одном из писем он писал брату: «Калбек, сфотографируй улицу, наш дом, двор и вышли мне фотографии. Я так соскучился по дому. Особенно по маме. Когда ты рядом с ней, оказывается, не так ценишь ее. А сейчас, увидев ее фото, я расплакался, как мальчишка».