Александр Васильев - Слава Византийской империи

Институт иммунитета (immunitas) известен также в Византии под словом экскусии, или экскуссии (εξκουσσεία), которое представляет собою вместе с производным от него глаголом (εξκουσσευειν, ξκουσσευεσθαι) не что иное, как грецизированное латинское слово excusatio (глагол excusare) с аналогичным значением. Ввиду того, что до самого последнего времени ученые, специально занимавшиеся или вообще интересовавшиеся экскуссией, исходили из того положения, что самый ранний хрисовул, жалующий экскуссию, относится лишь к половине XI века (к 1045 году), не могли видеть в этом институте, оторванном на столько веков от римского времени, пережитка прежнего иммунитета и происхождение экскуссии старались объяснить иными влияниями. Один ученый, Н. Суворов, ведет начало византийских иммунитетов-экскуссий к западным источникам, к подражанию западному образцу, перешедшему в Византию уже в германской оболочке. По его мнению, «невозможно установить историческую связь между ними и иммунистами римского права. Если даже и предположить, что германский иммунитет имеет римские корни, то в Византию он перешел уже во франкском образе» [624]. Другой исследователь, специально занимавшийся вопросом об экскуссии, П.А. Яковенко, не соглашаясь с только что приведенным мнением, приходит к мысли о том, что это учреждение возникло и развилось в Византии самостоятельно, но тем не менее отказывается приводить в связь экскуссию с римским иммунитетом, так как между этими двумя понятиями замечаются сильные различия. По его словам, «римский иммунитет уступал место средневековому, и именно уступал, а не видоизменялся… Начало экскуссии следует искать в той политической неурядице, которая возникла в Византии вследствие перерождения римских государственных порядков. Наряду с ней оказывало свое влияние смешение публично-правовой точки зрения на государство с частноправовой. Под действием этих причин создалось зерно экскуссии – воспрещение доступа представителям государственной власти во владения пожалованного и даровано было ему право собирать казенные доходы» [625].

Надо иметь в виду, что оба латинских термина – immunitas и excusatio – в римских законодательных памятниках совпадают друг с другом, и попытки ученых-юристов установить между ними различие не привели к окончательным результатам [626].

Уже в кодексах Феодосия и Юстиниана мы встречаем ряд суровых предписаний против податных изъятий, которые называются immunitates или выражаются посредством глагола excusare.

Из византийского времени до нас дошли документы с пожалованием иммунитетов-экскуссий преимущественно монастырям. На основании их мы видим, что льготы, даваемые жалованными грамотами византийских басилевсов, сводились главным образом к запрету въезда в определенные местности императорским чиновникам, к податным изъятиям и судебно-административным льготам, то есть, другими словами, мы имеем перед собою настоящий средневековой иммунитет западного феодального образца.

Как было замечено выше, обычно полагают, что самый ранний хрисовул с пожалованием экскуссии относится к середине XI века. Но это одно не может служить доказательством того, что экскуссии не было раньше, тем более что язык и выражения дошедших до нас хрисовулов XI–XII веков указывают на то, что понятие экскуссии было уже совершенно привычным, определенным, понятным и не требующим объяснений. Но этого мало. Существуют хрисовулы государей Македонской эпохи конца IX и X веков, данные Афонским монастырям, где мы видим все признаки экскуссии. Так, хрисовул Василия I (867–886) ограждает всех «избравших пустынное житие» на Афоне как «от военачальников и от царских людей до последнего человека, которому вверена служба, а также и от частных людей и деревенских жителей до мелющего на мельнице, дабы никто не тревожил сих монахов и не входил во внутренние места горы Афонской» [627]. Этот хрисовул Василия I был подтвержден сыном его Львом VI Философом. Такое же подтверждение хрисовула, данное «прежде царствовавшими» государями, было сделано в первой половине X века «златопечатным словом» (хрисовулом) Романа I Лакапина [628].

В афонских же документах о размежевании спорных земель на Афоне в X веке имеются ссылки на не дошедшие до нас хрисовулы императоров еще доиконоборческой эпохи, то есть VII и начала VIII века, как то: Константина IV, называемого обычно Погонатом, Юстиниана II Ринотмета, а также первой восстановительницы иконопочитания императрицы Ирины и ее сына Константина VI (780–797) [629]. Конечно, нельзя точно сказать, о чем говорили эти не дошедшие до нас хрисовулы; но на основании спора, касающегося владения афонцами известных земель, можно предположить, что в данных хрисовулах речь шла и об иммунитете [630].

Эдикт императора Юстиниана II, который был обнародован в сентябре 688 года и который существует в тексте одной надписи, может рассматриваться как пример иммунитета-экскуссии более раннего времени. Этим эдиктом Юстиниан II гарантировал соляные копи (salina) в Фессалонике церкви Св. Димитрия «на все последующие и вечные годы» в качестве ее исключительной собственности, которая была свободна от каких-либо предшествующих обязательств. В своем эдикте Юстиниан четко объяснил цель своего дарения: чтобы весь доход с соляных копей можно было бы использовать на украшение и обновление церкви, ежедневных потребностей клира, для нужд ремонта и прочих церковных потребностей [631].

Если мы коснемся еще более раннего времени, то увидим, что привилегированные монастыри, эти монастырские вотчины, или, как их иногда называют, «монастыри-княжества» [632], развивались еще со времени Юстиниана Великого (527–565), то есть с VI века, и эти монастырские иммунитеты могут быть поставлены в связь с теми разнообразными привилегиями, которые были установлены еще в IV веке для христианского духовенства Константином Великим и его преемниками [633]. Правда, все эти отрывочные наблюдения об иммунитете в Византии касаются исключительно монастырской жизни. Но не надо забывать, что, помимо исчезновения целого ряда более ранних хрисовулов, вопрос о византийском иммунитете еще очень мало исследован вообще, особенно в стадии до XI века. С одной стороны, не разработаны и еще даже не оценены разнообразные византийские источники в виде историй, летописей, житий святых и т. д. Когда же эта предварительная работа будет сделана, тогда, почти наверное, найдется хороший материал и для постановки вопроса о светском иммунитете-экскуссии в Византии. Причем надо думать, что византийская экскуссия своими корнями заходит во времена римского иммунитета, являясь частью того сложного социального наследства, которое христианская империя получила от империи языческой [634].