Анатолий Грешневиков - Расстрелянный парламент

Подполковник пробормотал что-то невразумительное и ушел, спрятался среди других офицеров.

Больше я этого подполковника в окрестностях Дома Советов не видел.

Депутат от Татарстана Ринат Мухамадиев язвительно спросил меня:

– Где же русские офицеры? Хоть одну бы часть поставить около Белого дома и тогда можно быть спокойными… Боятся все, трусят?!

– Информационная блокада, – сказал я. – Президентские газеты и телевидение белое превратили в черное… Ты же знаешь, каждый день поливают нас грязью.

Что я еще мог сказать в оправдание?! Конечно, внутренне я был согласен, если бы хоть одна часть к нам пришла… И ведь обещали поддержку – и Северный флот, и летчики, и афганцы. Но никто не поднялся на защиту законной власти.

Но и обвинять армию мне как-то совершенно не хотелось. С одной стороны, мы – законодатели, – и наше оружие – соблюдение законов. Стремление решить проблемы мирным путем даст нам гораздо больше шансов на победу, чем автоматы. И депутаты решительно были настроены не привлекать армию к конфликту, все верили в мирный исход… С другой стороны, ко мне часто подходил контр-адмирал, член нашего комитета по экологии Равкат Чеботаревский. Мы его избрали вместо сбежавшего Степашина председателем Комитета по обороне. Так вот он мне на мои вопросы об армии всегда говорил: не беспокойся, есть силы, которые за нас вступятся, если потребуется. И я ему верил. В третьих, на 13 этаже нашего Белого дома отдыхали севастопольцы, приднестровцы, ребята из «Союза офицеров», омоновцы. Они пришли сами защищать Конституцию… И когда я с ними беседовал, то от них исходила уверенность в правоте дела.

Когда видишь офицеров, мужчин в военной форме, готовых хоть малым числом отстаивать справедливость, то и у тебя появляются силы, ты понимаешь главное – ты не один!

Почему Руцкой не соглашается на приход к Дому Советов воинских подразделений?

Тактика победы мирным путем не получается. Нас окружают ОМОН, милиция, армейские части – семью кольцами. Я именно столько и насчитал – семь солдатских и милицейских цепей.

Когда я проходил по баррикадам, ко мне подошел мужчина с накинутым на военную форму плащом:

– Вы депутат?

– Да.

– Наша часть готова вас поддержать. К кому мне обратиться, как попасть к Руцкому?!

Я тут же провел офицера в Дом Советов, связал его с Руцким.

Таких заходов было не мало, как свидетельствуют мои коллеги. Но Руцкой выжидал… И трудно было сразу понять: прав он или не прав. Ставка все-таки делалась на мирное урегулирование кризиса. Именно наш мирный настрой, нежелание поддаваться на провокации со стороны президентской команды и выбивали шансы на победу тех, кто готовил госпереворот.

Свидетельствует А. Лейбов, инженер – 32 года:

«Я не коммунист и не фашист, я не принадлежу ни к одной партии и не отношусь к поклонникам Руцкого или Хасбулатова. К Белому дому пошел потому, что мне претят разговоры о том, что «у нас никогда не было Конституции» от человека, который клялся на этой самой Конституции, принимая присягу как Президент. Потому, что опасаюсь диктатуры не со стороны многих сотен депутатов разом, а со стороны вполне конкретной, узкой группы людей, непосредственно стоящих у «кормушки». Тех самых людей, что пришли к власти на волне борьбы с привилегиями, а придя, захапали себе в единоличное владение практически всю государственную собственность. Единственными органами, хоть как-то контролирующими деятельность «приватизаторов», оставались, при всем их несовершенстве, Верховный Совет и Съезд народных депутатов. Указ № 1400 устранял этот контроль и открывал дорогу полному мафиозному беспределу.

К Дому Советов я подошел около 10 часов утра 22 сентября. На площади шел митинг, народу было относительно немного, где-то 2–3 тысячи. По периметру уже было построено какое-то подобие баррикад. В этот же день я вступил в одну из добровольческих дружин, формировавшихся прямо на площади. Первые два дня мы находились на баррикаде, закрывавшей въезд на площадь между «Горбатым мостом» и Белым домом. Впоследствии наш отряд перевели к памятнику героям 1905 года, а в конечном итоге, присоединили к Первому отдельному казачьему батальону, располагавшемуся на «Горбатом мосту». Запомнился один эпизод, случившийся в ночь на 23 сентября. К нашему костру подсели двое мужчин в гражданских куртках, накинутых поверх офицерской формы. В ходе разговора выяснилось, что это офицеры из Тульской воздушно-десантной дивизии. По их словам, они с двумя батальонами, по приказу Ачалова, на бронетехнике подошли к Московской кольцевой автодороге и были готовы с ходу вступать в бой. Однако Ачалов запретил им входить в город, не желая первым применять или демонстрировать силу, вот они и приехали вдвоем, чтобы посмотреть, что здесь происходит».

На заседаниях Съезда, в тихие минуты, когда сидишь без света, нет-нет да и вспомнишь дни до объявления Указа № 1400. Президент не шутил, когда объявлял артподготовку… Он побывал в элитных воинских подразделениях, кому надо присвоил воинские звания, кому поднял зарплату. За несколько дней до антиконституционного Указа Президент поднял зарплаты – в среднем в 1,8 раза – работникам силовых министерств, а заодно и своей охране. Минобороне и МВД долго не выплачивали зарплаты, месяцами офицеры ждали… Даже тогда, когда они обратились в Правительство, – им отказали. За август денежное довольствие было выплачено лишь на 40 %. Верховный Совет принял Постановление – выплатить зарплату, но Минфин отказался его выполнять. И вот проходит две недели – и враз все выплачивают. Выходит, прав пресс-секретарь Президента – Указ готовился загодя и с умом. Все просчитали, даже то, как и когда подкупить армию.

Совет Министров тут же увеличил штат МВД. Минфину было дано задание изыскать средства на содержание новых 45 тысяч милиционеров.

Московские клиники получили срочное указание – подготовить койки для возможных пострадавших.

На одной из пресс-конференций, которые я старался посещать регулярно, Хасбулатов рассказал, как подбирались и продвигались перед заговором воинские части к Москве. Он поведал о том, что батальон десантников, где он был зимой, куда-то перебросили, перебросили по той простой причине, что там спикера тепло встретили, в своей книге «Великая российская трагедия» Хасбулатов вспомнит об этом батальоне: «Правда, как мне сообщили позже, этот батальон не подчинился преступному приказу и стал прорываться к Москве. Но был блокирован соседней бронетанковой частью и многие офицеры пали. Честь им и хвала!»

Депутатам роздали информацию: милиция и войска на измоте, блокировать Дом Советов все труднее. Холодно. Не хватает продовольствия. В частях зреет недовольство.