Анатолий Оловинцов - Тюрки или монголы? Эпоха Чингисхана

А что же делал в это время черниговский князь Михаил, когда семь недель безрезультатно топтались у стен города малочисленные монгольские войска? Судя по результатам, ровным счетом – ничего. О какой военной помощи другим русским княжествам можно вести речь, если твой город осаждает противник, а хозяин княжества сидит дома и «ждет у моря погоды». Прав был Л.Н. Гумилев – единой Руси в то время не было. Были слабые, независимые друг от друга, отдельные княжества, главным принципом жизни которых было: «Сё-моё, а то моё же!»

Да и о какой славянской солидарности или просто о соседской взаимопомощи можно вести речь, если взаимная вражда и пренебрежение друг к другу в различных княжествах переросло в область духовной и религиозной нетерпимости. Да, к большому сожалению, так оно и было. Например, икона «Чудо от иконы «Знамение» (битва новгородцев с суздальцами в 1170 г.) запечатлела нападение суздальских войск Андрея Боголюбского на новгородцев и его позорное поражение благодаря чудотворному воздействию Богородицы, которая навела тьму на полки неприятеля и обратила их в бегство.

И вот новгородские монахи, служители Церкви, спустя 300 лет, в середине XV века не смогли простить святотатский проступок суздальского князя Андрея, прозванного на его родине Боголюбским, что отразили его богоотступнические деяния на своей иконе.

Рисунок иконы «Чудо от иконы «Знамение» в данное работе приводится из книги Н.И. Костомарова «Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей», (книга 1, изд-во «Эксмо», Москва, 2004 г., с. 94). В частной беседе служитель собора Святой Софии Новгорода заявил, что ему известны шесть списков (вариантов) этой иконы, но ни одного из них в Новгороде нет. Сама икона «Знамение», как символ Святой Софии, хранится в специальном сейфе из бронированного стекла.

В советский период икона называлась «Битва новгородцев с суздальцами». Иконописец разбивает поле иконы на фризы, с тем, чтобы последовательно изложить исторический факт. Вверху – новгородцы молятся иконе «Знамение», а затем переносят её на крепостные стены, как свою защитницу. В среднем ряду представлены переговоры между новгородцами и суздальцами и начало битвы, когда стрелы суздальцев летят на обороняющихся, в т. ч. и на икону. В нижнем ряду – новгородцам помогает ангел и их победа над суздальцами.

Да что там Андрей Боголюбский, живший до монголо-татар, вот подобные факты гораздо позднего времени: «В 1372 г. тверитяне, взяв Торжок, ободрали серебряные оклады с тамошних икон, а церкви сожгли; в 1398 году новгородцы в Устюге «церковь соборную пречистыя пограбиша»; в 1424 г. великий князь Василий Васильевич, взяв Галич, сжег там церкви и монастыри» (по Н.М. Никольскому «История русской церкви», М. 1983 г.). И это произошло спустя 54 года после Куликовской битвы. Ненависть и вражда к соседу на Руси еще сохранилась. Национального единства еще не было.

Что представляла из себя Русь в начале XIII века? Л.Н. Гумилёв охарактеризовал её следующим образом: «Строго говоря, в XIII в. русский этнос политически представлял систему из восьми сопернических государств, в каждом из коих этническое наполнение было своеобразным за счет смеси славян с балтами, уграми, финнами, тюрками, причем в разных пропорциях» [26, с. 287]. Мягко сказано. А вот красноречивый пример. В результате одной только битвы между новгородцами и суздальцами в 1216 году на р. Липице полегло около 20 000 русских воинов [107, с. 108]. Спрашивается, за что? За всю военную кампанию 1237–1238 годов никто из русских князей не оказал своему соседу никакой помощи. Более того, летом 1238 года, когда татарское войско штурмовало Козельск, суздальский князь Ярослав со своим войском совершил победоносный поход на Литву [99, с. 118]. Победитель Липицкой битвы (1216 г.) новгородский князь Мстислав Мстиславович Удалой приходился тестем побежденному Ярославу. «Новгородцы продавали в рабство захваченных суздальцев, а суздальцы продавали в рабство захваченных рязанцев» [98, с. 165]. «Федорчукова рать» в 1327 году полностью разгромила и сожгла тверские земли [107, с. 132]. А где вы видели татарина по имени Федорчук? А вот русский князь Федорчук во главе татарского карательного отряда – это реальная историческая личность.

Батый разбивал русских князей с их дружинами раздельно, по одиночке. Поэтому впоследствии и мучился народ Руси 240 лет, пока не изменил своё мышление.

Надо признать разобщенность и неорганизованность в целом всего населения северо-восточного края бывшей Руси в период нашествия татаро-монголов. Отдельные княжества, несмотря на единство языка и религии, смотрели на соседние владения как на источник своего обогащения, но не как на братьев и соратников. «Суздаль, Новогород, Рязань, Галицкие земли, Новгород-Северск, Полоцк, Чернигов и другие княжества не считаются Русью. Только владения Киева охватываются этим термином – традиция, идущая ещё с варяжских времен. «Русский» – в большинстве случаев обозначало «киевский» [по О.Сулейменову, «АЗиЯ»]. Сознание единства возникнет после Куликова поля (1380 г.) и то не полностью. И только спустя еще столетия единый народ, русская нация заявит о себе в полный голос на международной арене.

«Беда была в том, что не было единого государства, не было единого хозяина. Претендентов на княжение всегда было много, как правило, все они были родственниками, и все не гнушались самых низких, самых подлых средств завладения уделом, княжеством и т. д. В ход пускалось все – отравления, заточение в монастырские одиночки (в кандалах), выкалывание глаз, уморение голодом. Брат шел на брата не в иносказательном, а в прямом смысле. Все средства были хороши.

От межусобной борьбы всегда страдали простые люди. Они кормили и поили не только своих собственных князей и князьков с их приспешниками, но и ордынцев. Их, как скот, ордынцы угоняли в рабство и продавали на невольничьих рынках. Их разоряли не только монголо-татары, но (значительно чаще) свои собственные хозяева, когда они воевали со своими братьями, дядями, племянниками и т. д. (по Ю.В.Мизун и Ю.Г.Мизун «Ханы и князья», Москва, «Вече», 2005 г., стр. 169–170).

И далее: «Но надо понимать, что чисто русского народа никогда не было, а тем более в то время… После завоевания Руси монголо-татарами вопрос о освободительной войне не стоял и стоять не мог. Не было единого государства, не было армии, не было центральной власти. О какой освободительной войне могла идти речь? Князья больше заботились о том, как бы урвать у соседа, своего брата или племянника. Не было единой русской земли, не было государства, не было армии и общих интересов. Все это еще предстояло создать. Создать или исчезнуть, как исчезла Киевская Русь» [там же, с. 234].

Великий евразиец Л.Н.Гумилёв подводит итоги: «Тени предков и события многовековой давности не должны служить причиной разлада и конфронтации в наши дни» [26, с. 253].