Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» Древней Руси. История в предательствах и интригах

Но не тут-то было. Черниговский Олег Святославич приглашение на съезд отверг, продолжал давать прибежище половцам: они оставались союзниками. Ему объявили: «Ты потому ни на поганых не ходишь, ни на совет к нам, что злоумышляешь против нас и поганым помогаешь – пусть Бог рассудит нас». Началась гражданская война. Великий князь и Мономах повели на Святославичей всю Русь. У Давыда отобрали Смоленск. За Олегом долго гонялись. Из Чернигова он бежал в Стародуб. Его осадили, и он целовал крест подчиниться. Но тут же нарушил клятву. Двинулся на окраину – на Муром, Суздаль, Ростов. Жег города, в бою погиб сын Мономаха Изяслав.

Но Олега несколько раз крепко разбили. А Мономах ради примирения согласился даже простить смерть сына. В 1097 г. в Любече состоялся общий съезд князей. Душой его стал не великий князь, а Мономах. Вместе целовали крест: «Да будет земля Русская общим для нас отечеством, а кто восстанет на брата, на того все восстанем». Чтобы на будущее предотвратить раздоры, касту изгоев упразднили. А систему наследования Ярослава Мудрого подкорректировали. Отныне только Киевский престол великого князя переходил по старшинству. А переходы по лествице из одного города в другой отменялись во избежание споров и претензий.

Постановили: «Каждый да держит отчину свою». Чем владели отцы, пусть владеют их дети. Святополку II отошли Киевская земля и Туров, Мономаху – Переяславль, Курск, Смоленск, Ростово-Суздальский край. Святославичи поделили то, что принадлежало их отцу – Чернигов, Новгород-Северский, Муром. За Давыдом Игоревичем осталась Волынь, за Володарем и Васильком Ростиславичами – Перемышль и Теребовль. Казалось, все утрясли! Можно жить душа в душу? Как бы не так!

Святополк II опять завидовал Мономаху и считал, что его обделили! Ведь Киев не был наследственным владением, детям он мог передать только Турово-Пинское княжество. А волынский Давыд Игоревич оказался не меньшим мерзавцем. Он косился на земли Василька Теребовльского, который собственным мечом отвоевал у поляков большое княжество. Давыд поскакал к великому князю и предложил тайный сговор. Устранить Василька, отдать Теребовль ему, Давыду, а он, усилившись чужими землями, станет союзником великого князя против Мономаха. Ударили по рукам.

Простодушный вояка Василько возвращался со съезда довольный: за ним, бывшим изгоем, закрепили его удел. Но его позвали в гости в Киев, схватили, и подручные Давыда Игоревича выкололи несчастному глаза. Отвезли на Волынь и бросили в темницу. Такого на Руси еще не бывало! Хладнокровное и подлое преступление всколыхнуло всю страну. Мономах, больше всех ратовавший за примирение, сейчас первым забил тревогу. Воззвал ко вчерашним врагам, Святославичам: «Нож ввержен в нас. Если этого не поправим, то большое зло явится среди нас». Они поняли, привели дружины.

Объединенная рать встала возле Киева. У великого князя потребовали дать ответ. Он струсил, заюлил. Сваливал вину на Давыда Игоревича, дескать, он оклеветал Василька, он ослепил. Его уличили во лжи: злодейство совершилось с ведома государя, в его городе. Святополк дергался так и эдак, намеревался вообще бежать, но его не пустило окружение. Он-то скроется, а как же их богатства? А митрополит Ефрем недавно умер, на его место приехал грек Николай. Он не видел особой беды в случившемся. В Византии подобные вещи проделывали сплошь и рядом. Зато подыграть великому князю было выгодно, он же отблагодарит. Митрополит рьяно вступился за него. В итоге договорились, что государя оставят в покое. Но пускай он сам ведет войско и наказывает Давыда.

Такое решение вылилось в безобразнейшую драку на Волыни. Узнав о киевской рати, Давыд Игоревич удрал в Польшу. Святополк II занял его княжество и… загорелся захватить его для себя. Посадил на Волыни княжить сына Мстислава. Но показалось мало! Вдобавок к Волыни великий князь разохотился прихватить богатое Прикарпатье! Дать его второму отпрыску от наложницы, Ярославу. Князь-то ослеп, беспомощный, почему же не наложить лапу на его собственность?

Хотя к этому времени ослепленного Василька успел освободить его брат Володарь, и они государя не испугались. Вывели свои полки. Слепой Василько перед битвой выехал вперед, поднял крест и кричал великому князю: «Видишь ли мстителя, клятвопреступник?.. Крест святой да будет нам судьею!». В кровопролитном сражении рать Святополка разнесли вдребезги.

Нет, даже теперь великий князь не угомонился. Ради вожделенных приобретений он ничуть не смутился позвать чужеземцев. Послал сына Ярослава к венгерскому королю Коломану, попросил о помощи. Тот согласился, и на Русь ворвались 40 тыс. мадьяр. Но… кое в чем просчитались. Потому что Коломан задумал овладеть Прикарпатьем вовсе не для Святополка. Присмотрел этот край для себя. С войском сразу же прибыли чиновники для местной администрации, приехали епископы перекрещивать русских в католицизм.

А сын киевского государя Ярослав Святополчич в полной мере пошел в отца и дедушку. Когда узнал, что король готовится завоевать русскую область, он ничуть не возражал. Просто постарался сохранить собственные интересы и посватался к дочке Коломана. Выразил готовность править Прикарпатьем не в качестве киевского, а в качестве венгерского подручного. Какая разница?

Однако в тяжелой ситуации Володарь с Васильком тоже нашли союзников. Из Польши вернулся Давыд Игоревич, так и не получивший за границей поддержки, и выяснилось, что ради спасения все-таки можно простить вину друг другу, даже ослепление. Князья объединились и позвали половцев. Кочевники налетели на венгров и сбросили их в реку Сан, большинство воинов Коломана вместе с епископами нашли здесь смерть. Завязались бои за Волынь, города переходили из рук в руки. В очередной осаде погиб сын великого князя Мстислав. В свое время, истязая киевских монахов, он протыкал их тела стрелой, и родилось поверье, что его сразила та самая стрела.

Конец этой вакханалии положил Мономах. По его настоянию в 1100 г. в Витичеве собрался второй съезд князей. Все прекрасно понимали: в бедствиях виноват Святополк II. Но ради примирения его делишки обошли молчанием. Оставили крайним только Давыда Игоревича. У него отобрали Волынь и передали неудачливому венгерскому союзнику, Ярославу Святополчичу. Давыду выделили несколько городов и запретили претендовать на большее.

Престиж Святополка II пал крайне низко. Он замыслил возвратить богатый Новгород, повелел обменять уделы. Предписал сыну Мономаха Мстиславу взять Волынь, разоренную войной, а в Новгород назначил своего Ярослава. Но к государю приехали новгородские послы и объявили: «Не хотим ни тебя, ни твоего сына». Великий князь разгневался, угрожал, а новгородцы лишь выразительно пожали плечами: «Если у твоего сына две головы, пусть приезжает». На такой аргумент возражать было нечем.