Лев Колодный - Хождение в Москву

Подлое не проросло, золотое засияло путеводной звездой.

«Совсем особый город».Окуджава не одинок в своем чувстве.

«Господи, как я люблю Арбат! Когда я из своей коммуналки переехал в Бескудниково, то понял, что Арбат – это как бы особый город, даже население иное», – писал Юрий Казаков.

Задолго до того, как вырвалось это признание, та же мысль пришла в голову писателю другой эпохи.

«Здесь в старых переулках за Арбатом совсем особый город», – утверждал в стихотворении «Москва» Иван Бунин, давний житель Арбата:

Где они, эти кресты и головки куполов? Сейчас отвечу на этот вопрос.

«Улица святого Николая».В летописях улица впервые помянута под 1493 годом в связи с большим пожаром, когда, согласно пословице, Москва от копеечной свечи сгорела, в частности, у «храма Бориса и Глеба на Орбате».

Зажгли злосчастную свечу в церкви Николы на Песках в Замоскворечье. И у Арбата, в Николопесковском переулке, был храм с таким названием. В середине XVII века взамен деревянной церкви во имя Покрова Пресвятой Богородицы возвели каменную с приделом Николая Чудотворца. Его именем назвали храм.

В нем отпели жившего напротив прихожанина Александра Скрябина, умершего внезапно в апреле 1915 года, в тот самый день, когда окончилась аренда на занимаемый им дом... В его стенах музей великого композитора. А храм снесли...

Другая церковь, в честь Николая Явленного, возвышалась дивной колокольней на 14 саженей в середине Арбата, на изгибе проезда. Поэтому хорошо просматривалась и с начала, и с конца улицы. Храм появился при Борисе Годунове. Сохранилось письменное упоминание, что много строивший в городе этот государь «воздвиг с основания большой храм Николы Чудотворца в Москве на Арбате».

У его стен князь Дмитрий Пожарский разбил польское войско гетмана Яна Ходкевича. На этом месте москвичи спустя несколько лет разгромили казачье войско гетмана Петра Сагайдачного, на этот раз украинского, чьим именем националисты назвали большой корабль, мечтая изгнать русских с берегов Черного моря...

По случаю победы у церкви построили Покровский придел. Царь Михаил Романов на радостях подарил храму колокол. Некий провидец Василий, живший на колокольне, предсказал дочери Петра I, царевна Елизавете, что она станет императрицей. Когда предсказание сбылось, Елизавета Петровна, будучи в Москве, не раз приезжала на Арбат, служила панихиды по усопшему, заботилась о его могиле у стен храма.

Еще одно событие, произошедшее у Николы Явленного, описано на страницах «Войны и мира» Льва Толстого. «В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд вюртембергских гусаров, позади верхом, с большой свитой ехал сам неаполитанский король.

Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость...»

На этом месте Пьер Безухов пытался совершить покушение на Наполеона. «Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно было совершиться его дело».

Колокольня церкви славилась необыкновенной красоты шатром, вызывавшим восхищение искусствоведов. В вышедшем в 1917 году путеводителе «По Москве» о нем сказано определенно: «Наивысшим изяществом и изысканностью отличается колокольня церкви Николы Явленного на Арбате».

Третий Никола, в Плотниках, находился на углу с Плотниковым переулком. Плотники, как стрельцы, особо чтили святого Николая. Каменный одноглавый храм был известен по документам с 1625 года.

Еще один Никола стоял вблизи Арбата на Большой Молчановке. От всех прочих отличался загадочным определением: «что на Курьих ножках». О каких таких ножках шла речь – неясно. То ли о ножках кур, скапливавшихся после убоя на месте забытого кухонного двора, то ли подразумевалась «курья». Так называли ручьи и речки, не имевшие названия. Одноглавый храм с трапезной и колокольней на месте более древнего построен был в начале ХIX века. В то самое время, когда в доме священника этой церкви жила семья Сергея Львовича Пушкина, отправившего отсюда сына Александра учиться в Петербург.

Все эти Николы дали основание Борису Зайцеву назвать написанный в 1921 году ностальгический очерк об утраченном Арбате «Улицей святого Николая».

Стрельцы построили еще одну церковь на Арбате, 55, которая замыкала улицу у ворот Земляного города. Называлась она – Святой Живоначальной Троицы. И то был одноглавый храм, построенный известным архитектором Иваном Мичуриным, прошедшим, по мысли Петра I, хорошую школу в Европе, много строившим в Москве. Ему заказали новую церковь на месте старой купцы, поселившиеся на бывших землях стрельцов. К тому времени стрелецкая Троица обветшала, ее разобрали.

Все эти храмы уничтожены в начале 30-х годов, когда прокладывалась под Арбатом первая линия метрополитена к Киевскому вокзалу.

Тогда над Москвой пронесся шквал разрушений. Так не стало «улицы святого Николая».

«Дом с привидениями».Еще одна утрата лишила нас сохранившегося после пожара 1812 года ампирного особняка. На него посыпались зажигательные бомбы в первые дни авианалетов 1941 года. До того времени на Арбате, 14, выделялся дом на изгибе улицы, стоявший рядом с шатром Николы Явленного. Церковь и дом образовывали ансамбль, какой увидеть можно было только в Москве. Эту пару часто фотографировали для открыток. Художник М. М. Гермашев написал городской пейзаж под названием «Арбат», где изобразил особняк с шестиколонным портиком. Мимо него по улице, прочерченной линиями рельсов, где виднеется вдали трамвай, редкие прохожие, трусит лошадка под светом одинокого фонаря на том месте, где сейчас разросся лес фонарей.

Знал прежде этот особняк каждый москвич как «дом с привидениями». О нем рассказывали легенды, с ним связывали разные криминальные истории, ночью прохожие обходили его стороной. До революции особняк принадлежал князьям Оболенским. В нем проживали архивисты, библиографы и коллекционеры Вукол Ундольский и князь Михаил Оболенский, работавшие в архиве Министерства иностранных дел. Князь в антикварном магазине однажды выкупил попавшийся ему на глаза портрет Пушкина кисти Тропинина, украденный неким живописцем, попросившим на время оригинал, чтобы снять с него копию. Что он и сделал, вернув доверчивому хозяину подделку, оригинал оставив себе на память...