Коллектив авторов - Всемирная история: в 6 томах. Том 5: Мир в XIX веке

Серия реформ шестидесятых годов завершается законодательством о печати. Реформа цензурного ведомства шла особенно трудно и в результате так и не была завершена. Причина этого в столкновении двух различных систем. С одной стороны, гласность и либерализация общественного мнения — явления несовместимые с цензурой, с другой — свобода слова несовместима с самодержавием. В 1863 г. цензура была передана в ведомство Министерства внутренних дел, где были выработаны Временные правила о цензуре от 6 апреля 1865 г. Эти правила касались только петербургской и московской печати. По всей остальной стране все было по-прежнему. Суть Временных правил заключалась в возможности выбора между предварительной и карательной («последовательной») цензурой. В первом случае автор предъявлял свое произведение цензору и после его выхода в свет судебная ответственность ложилась на цензора, автор освобождался от нее. Если автор выбирал карательную цензуру, то он мог печатать свое произведение без предварительного разрешения, но зато мог подвергнуться судебному преследованию, если в его сочинении обнаруживалась крамола. Поскольку суд для вынесения приговора нуждался в веских доказательствах, а власти их не всегда могли предоставить, то было предусмотрено еще административное преследование со стороны Главного управления по делам печати, входящего в Министерство внутренних дел. Министр имел право делать три предупреждения неугодному автору или издателю, после чего издание закрывалось.

4 апреля 1866 г. на Александра II было совершено покушение. Неудачно стрелявший бывший студент Пензенского дворянского института Д.В. Каракозов был схвачен на месте преступления. Он хоть и принадлежал к одной из тайных организаций, но действовал без ее санкции. Этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы представить покушение Каракозова как результат нравственного разложения молодого поколения. Ответственность за это была возложена на Министерство просвещения, и были сделаны соответствующие выводы. Либеральный министр А.В. Головнин был отправлен в отставку, а его место занял колоритный реакционер Д.А. Толстой, отличавшийся своей нескрываемой ненавистью к реформам. Тут же были закрыты леворадикальные журналы «Современник» и «Русское слово», и сам царь призвал правительство «охранять русский народ от зародышей вредных лжеучений». Свою главную задачу Д.А. Толстой видел в борьбе с нигилизмом, истоки которого он усматривал в первую очередь в естественных науках и современной философии. Он потребовал сокращения часов на их преподавание в гимназиях, и для того, чтобы дисциплинировать ум учащихся и заодно отвлечь их от насущных вопросов современной жизни, ввел так называемую систему классицизма. В новых классических гимназиях упор стал делаться на изучение латинского и древнегреческого языков, а также математику. При этом сильно были сокращены часы на русскую словесность и полностью исключено естествознание. Реальные гимназии были закрыты, и вместо них были введены реальные училища. Роль древних языков в них стало играть черчение, значительно увеличились часы на математику, а естествознание было оставлено в сильно урезанном виде. Деятельность Толстого, по счастью, не затронула высшую школу. Университетский устав 1863 г. ему пересмотреть не удалось. Его вмешательство в эту сферу ограничилось введением строгого надзора за студентами и сужением сферы компетенции университетских советов.

Между тем выстрел Каракозова и последовавшие за ним кадровые перестановки вовсе не означали отказа от продолжения реформ. В правительстве противоборствовали две линии. Охранительному началу, возглавляемому П.А. Шуваловым, противостояли сторонники продолжения реформ во главе с председателем Государственного совета великим князем Константином Николаевичем. И хотя в Государственном совете великий князь естественно имел большинство голосов, однако в условиях самодержавного правления это большинство ничего не значило, когда монаршая воля оказывалась на стороне меньшинства.

Реформы продолжались. В 1870 г. было утверждено «Городовое положение», подготовленное уже давно, но отложенное после выстрела Каракозова. Согласно «Городовому положению», во всех городах вводились всесословные органы самоуправления, аналогичные земским и избираемые по тем же самым принципам. Все городские налогоплательщики делились на три избирательных собрания в соответствии с уровнем дохода: крупные, средние и мелкие. Каждая из курий избирала одинаковое число гласных, и таким образом получалось, что полнота представительства находилась в прямой зависимости от материального положения избирателей.

Органы городского управления, как и земские учреждения, получили широкие хозяйственные функции. От них зависело благоустройство городов, развитие социальных сфер городской жизни, открытие больниц, создание благотворительных организаций и т. д. Как и земства, городские собрания и городские думы контролировались местной администрацией, получившей право отменять любые постановления и распоряжения городских гласных (депутатов).

1 января 1874 г. был утвержден Манифест о всеобщей воинской повинности, завершивший длительный период подготовки военной реформы. Максимальный срок службы был сокращен до шести лет. В армию теперь призывались все сословия на равных условиях, и для всех сословий устанавливались одинаковые льготы. Призыву не подлежали или подлежали в последнюю очередь единственные кормильцы в семье. Для лиц, получивших образование, сроки службы сокращались. Призывники с высшим образованием должны были служить полгода, со средним — 2 года, выпускники городских или сельских училищ призывались на 3 года, а окончившие начальное училище должны были служить 4 года. Кадетские корпуса были заменены военными гимназиями с широкой общеобразовательной программой и запретом телесных наказаний. Это должно было поднять профессиональный и общекультурный уровень офицерского корпуса, выветрить дух солдафонства, пропитавший российскую армию в николаевскую эпоху.

Во всей совокупности великих реформ с самого начала было заложено противоречие между ожидаемыми обществом результатами и нежеланием царя идти даже на малейшее ограничение своей власти. Дух реформ, созданные общественные институты открывали перед Россией перспективу правового государства. Но при этом самодержавие по-прежнему оставалось единственной силой, от которой зависело любое решение и в конечном счете сама судьба преобразований. Либерализация правительственной политики создала благоприятные условия для формирования общественного мнения, но тут же обнаружилось, что царское правительство не готово к полноценному диалогу с обществом. Признавая мнения других людей или общественных групп только тогда, когда они ему благоприятствовали, Александр II исходил из глубоко архаичных представлений о богоданности монарха. Суть их заключалась в том, что монарх по отношению к своим подданным обладает той властью, что и Бог по отношению ко всем людям. Как помазанник Божий, он не подвластен никаким земным ограничениям, и его воля есть единственный и абсолютный закон для всех подданных.