Татьяна Миронова - Броня генетической памяти

Благоговение перед клятвой и страх перед проклятием до сих пор сильны в жизни человека. Формула с обещанием неминуемой расплаты «ежели виноват» непременно сбывалась, о чем свидетельствовал многовековой народный опыт. Потому редко кто в ритуале каятин мог устоять и не признаться, если виновен, произнося столь страшные слова, которыми призывал кару Божью на собственную голову. Именно такую покаянную голову, прошедшую каятины и засвидетельствовавшую перед Богом, Матерью Сырой Землей, водой и огнем свою виновность или невиновность, меч русской расправы не касался. Признавшегося в преступлении облагали выкупом за него, ценой – расплатой, которая подчас оказывалась весьма накладной. И дело было покончено.

Нет, не зря в нашей генетической памяти и в русском языке стойко и неодолимо существуют представления о народном праве и справедливости. Именно ими руководствовались наши предки в своей жизни, лишь изредка обращаясь к писаным государством законам. Эти представления сегодня находятся в резком противоречии с тем, что происходит в современном Российском государстве: безнаказанность воров, убийство населения на государственном уровне путем создания ему невыносимых для выживания условий, поругание чести и достоинства целого народа, выкорчевывание нравственных догм и норм… За все это в юридических обычаях русского народа преступникам прежде полагались позор и отверженность, казни и изгнание.

Сегодня все больше накапливается преступлений против народной справедливости. Рано или поздно в сознании народа пробудятся древние архетипы, диктующие необходимость восстановления русской правды. Ведь для нас, следующих в жизни законам родного языка, преступник – не тот, кто нарушил статью уголовного кодекса, а тот, кто переступил границу дозволенного нашими юридическими обычаями. В этом смысле олигархи, которые учинили передел народного достояния по законам, специально для этого передела писаным, – преступники, потому что в национальном сознании они перешли границу дозволенного русской правдой, они посягнули на справедливость.

В народном представлении тяжкая вина перед миром, перед народом должна быть искуплена казнью. Мысль об отмщении точит сегодня ум каждого русского человека. Мысль об отмщении накапливает энергию действия. Когда энергия действия перехлестывает через край, включаются древние архетипы народного поведения и самые безобидные и смирные люди решаются на жестокую месть. Вступает в действие русский уголовный кодекс, определенный веками, где твердо помнят, что уголовник – это прежде всего человекоубийца и за свое, как говорили в Древней Руси, головничество он обязательно понесет жестокую кару. В крутые времена истории русские как бы вспоминают о сохранившихся лишь в сказках размыкании тел или сожжении на кострах, пускают виноватых на поток и разграбление, перепиливают их пилами, сажают на кол. Причем действуют они с чувством необходимости восстановления справедливости. Выполняя миссию народного суда, они восстанавливают обычаи нашего народного права.

Современный самосуд – расправа с преступником без обращения к государственным органам – наследует древнюю традицию мирского суда. Слово расправа несет в себе идею правды и правоты. Расправиться – значит исполнить приговор, который выносит преступнику народная совесть согласно народным представлениям о справедливости. Самосуд отличается от обычной мести тем, что при мести расправу над обидчиком осуществляет сама жертва или близкие ей люди, самосуд же может учинить любой человек, стремясь таким образом обеспечить справедливость в своем понимании и предотвратить угрозу интересам общества.

Самосуды были в России всегда. Самосудная расправа с ворами и поджигателями была нормой в российских деревнях. Решение о самосуде принималось, как правило, на сходе домохозяевами тридцатипяти-сорока лет во главе со старостой. Приговор выносился в тайне от властей, чтобы они не помешали расправе. Крестьяне были убеждены в своем праве на самосуд и при таких расправах не считали убийство грехом. Убитого самосудом община хоронила, зачисляя его в список пропавших без вести. Власти пытались расследовать факты самосудов, ставшие им известными, однако все усилия полиции, как правило, были тщетны. Те немногие дела, которые доходили до суда, заканчивались оправдательным приговором, который выносили присяжные из крестьян.

Ныне в новой России самосуды тоже становятся обычным делом. В московской квартире на Костромской улице был обнаружен мертвым сорокасемилетний таксист Сосо Хачикян. Его убили выстрелом в голову. Хачикян жестоко избил беременную девушку-продавца в салоне сотовых телефонов за то, что попросила таксиста не материться. Она потеряла ребенка. Неизвестные вынесли приговор Хачикяну. Или вот еще. После гибели на федеральной трассе «Амур» байкера-путешественника из Нижнего Новгорода Алексея Барсукова его товарищи сами отыскали сначала мотоцикл пропавшего Алексея, а вскоре и его обгоревшее тело. Спустя некоторое время странно сгорело кафе, возле которого произошло убийство. Причастные к этому самосуду открыто заявили: «Не получив от правоохранителей защиты от преступников, не увидев реального их наказания, мы будем с бандитами разбираться по-своему, жестоко и беспощадно».

В Питере напали на милиционера Бойко, прославившегося на всю страну грубостью и оскорблениями. Неизвестный со словами: «Вот тебе, „жемчужный прапорщик!“ » – пробил ему голову.

Социологи считают, что число самосудов в России будет только расти. Опросы показывают, что 80 процентов населения уже не верит в то, что властям удастся обуздать преступность. А 90 процентов граждан одобряют практику самосудов, особенно в отношении убийц, наркоторговцев, насильников и растлителей малолетних. О своем возможном участии в акциях возмездия заявили 20 процентов опрошенных. Возрождение самосудной традиции свидетельствует о распаде российской государственности и официальной судебно-правовой системы.

Самосуд – это когда народ, разуверившись в действенности судебно-правовой системы, которой он передал право казнить и миловать, возвращает суд в свои руки, осуществляя свое право на власть. В данном случае – на судебную власть, одну из ветвей государственной власти. Русский народ все больше дозревает до того, чтобы вершить свой суд в соответствии с исконными представлениями русских о справедливости. По данным экспертов Института социологии РАН, опубликовавших масштабный аналитический доклад «20 лет реформ глазами россиян», жители нашей страны испытывают недовольство тем, что в России господствует коррупция – «демократия для своих». 34 процента граждан постоянно испытывают желание «перестрелять всех взяточников и спекулянтов». Еще 38 процентов респондентов признаются, что время от времени ловят себя на желании такой расправы над чиновниками и силовиками-коррупционерами. Самую большую «потребность» в уничтожении таких преступников выразили жители столицы: более 60 процентов москвичей высказались за физическую расправу над взяточниками.