Татьяна Миронова - Броня генетической памяти

Господь говорит: Вы есте свет мира. Не может град укрытися верху горы стоя. Ниже вжигают светилника, и поставляют его под спудом, но на свещнице, и светит всем, иже в храмине суть. Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят отца вашего, иже на небесех. Свет добрых дел христиан является основой проповеди христианства. Смысл христианской государственности – идею справедливости Божией воплотить в форме самодержавной государственной власти.

Господь говорит чем отличается Его учение от закона ветхого. И здесь у нас возникает недоумение: Да не мните, яко приидох разорити закон, или пророки. Не приидох разорити, но исполнити. Слово исполнити означает наполнить , а не выполнить . Речь идет о наполнении закона новым содержанием, потому именуется учение Господа Иисуса Христа – Новый Завет. В подтверждение этого дальнейшие слова Господа: Глаголю бо вам, яко аще не избудет правда ваша паче книжник и фарисей, не внидете в Царствие небесное. То есть правда Христова должна превзойти содержанием своим учение книжников и фарисеев, о которых Господь сказал: « Се оставляется дом ваш пуст!» (Мф., 23, 38). Означают эти слова, что иудеи – богоотверженный народ, ведь понятие пустой изначально в славянском языке подразумевало оставленный Божьей благодатью. Об опасности соединения с отвергнутым Богом племенем предупреждали Отцы Церкви. Святитель Иоанн Златоуст особенно наставлял в своих словах против иудеев: «Если ты уважаешь иудейское, что у тебя общего с нами, христианами? Осмелился бы ты подойти к осужденному за покушение на верховную власть и говорить с ним? Не думаю. Не странно ли избегать сделавших зло человеку, а с оскорбившими Бога иметь общение? Поклоняющимся Распятому праздновать вместе с распявшими Его – безумно. Разве ничтожно различие между нами и иудеями? Разве спор у нас о пустых вещах? Скажи мне, ты участвуешь в таинствах, поклоняешься Христу, у Него испрашиваешь благ, и празднуешь с Его врагами? С какою же совестью ты приходишь в церковь? Святой первомученик Стефан говорил иудеям: „Вы присно Духу Святому противитесь!“».

Воинствующее христианство не может смешивать себя с иудеями, с их обычаями, образом мысли, памятуя о том, что они отвержены Богом. Пока это блюдется в Церкви, в Ней сохраняется Благодать.

Придя к Богу, умом ли, бедой, не суть, став христианами, мы чаще всего полагаем, что долг христианина состоит в молитве, в хождении в храм, исполнении заповедей, содержании постов. Это все так, если бы ныне в России было « тихое и безмолвное житие во всяком благочестии и чистоте». Но ныне это не так. Все силы зла ополчились против нашей Веры, против ее носителей православных христиан, против ее сердцевины – Русской земли. Наш христианский долг оказывается много тяжелее, чем у прапрадедов, живших в Православном Отечестве, и об этом долге для христиан, родившихся в трудные времена, сказано в Евангелии.

В Евангелии от Матфея (Мф. 18) читаем об отношении христианина к соблазнам. Само слово соблазн , происходящее от глагола блазнити, своей внутренней формой выказывает гибельный смысл обозначаемого им явления. Блазнити значит убеждать в том, что зло есть благо , блазнитися – принимать зло за благо . Таким образом, соблазн – зло, выдаваемое за добро . Современный мир просто кишит соблазнами, человеку постоянно представляют гнусные, отвратительные, преступные, гибельные пороки как вещи вполне нормальные, приемлемые, в том числе и для христианина. Несомненное, осуждаемое в прежние времена зло рисуется ныне пристойным делом, не подвергается осуждению. Совесть соблазненного христианина не тревожит, он убежден, что не грешит. Но вот что говорит об этом Евангелие: Горе миру от соблазн: нужда бо есть приити соблазном, обаче горе человеку тому, имже соблазн приходит. Аще ли рука твоя или нога твоя соблажняет тя, отсецы ю и верзи от себе: добрейшее ти есть внити в живот хрому или бедну, неже две руце и две нозе имущу ввержену бытии в огнь вечный. И аще око твое соблажняет тя, изми е и верзи от себе: добрейшее ти есть со единем оком в живот внити, неже две оце имущу ввержену быть в геенну огненную (Мф.18, 7–9).

Многих пугают эти слова, они отстраняются, уходят из христианства, утверждающего столь жестокие принципы жизни во Христе. Другие же, жалея оставить Церковь, но не в силах отвергнуть соблазны, начинают понимать эти слова всего лишь как метафору. И разве не более как метафорой становится для них само Евангелие? Тогда мы слышим из уст таких умствующих христиан, что «соблазны вообще угодны Христу», ибо в них « нужда есть». На самом же деле, слово о противодействии соблазнам – буквальное правило борьбы с грехом. Имея перед глазами самый жестокий образец сопротивления соблазнам, то есть злу, представляемому дьяволом как благо, – отторжение от себя руки или ока, люди, согрешающие сначала в помыслах, должны успеть остановиться прежде, чем дело дойдет до крайности.

Вообще мерило добра и зла для христиан – это Господь наш Иисус Христос, Его Заповеди, Его Слово. Он Сам говорит об этом столь жестко, что не оставляет нам никакого выбора, кроме того, чтобы быть с Ним. Или с сатаной, что для христианина не приемлемо. Иже не со Мною, на Мя есть. Иже не собирает со Мною, расточает (Мф. 12, 30).

Никакой «золотой середины», никаких тихих заводей, покойных местечек для трусов, бездельников, маловеров, надеющихся без особого труда, одним бездействием, как в добре, так и во зле, спастись, христианство не предусматривает. Кто не со Мной, тот на Меня, то есть тот против Меня!

«Некоторые говорят: „Я христианин и поэтому должен быть радостным и спокойным“. Нет, это не христиане. Это равнодушие, это радость мирская, – учит Паисий Святогорец. – Тот, в ком присутствуют эти мирские начала, – не духовный человек. Духовный человек – весь сплошная боль, то есть ему больно за то, что происходит, ему больно за людей… Если кто-то не начнет воевать против зла – то есть не начнет обличать тех, кто соблазняет верующих, – то зло станет еще больше».

И как воевать против зла, – бескомпромиссно, жестоко, стойко – тоже заповедано в Евангелии, тут и к старцам не надо бегать, спрашивать, стоит ли идти на брань, стоит ли обличать согрешающих. Но сколько же сегодня трусящих и надеющихся, что вот возьмет старец и не благословит их противодействовать злу, скажет, как многие и говорят: «Не время еще!», и как-нибудь на духовной войне без них обойдутся… Но ни один старец не отменил для нас святых Евангельских слов: Аще же согрешит к тебе брат твой, иди и обличи его между тобою и тем единем: Аще тебе послушает, приобрел еси брата твоего. Аще ли тебе не послушает, пойми с собою еще единаго или два. Да при устех двою или триех свидетелей станет всяк глагол. Аще же не послушает их, повеждь церкви. Аще же и церковь преслушает, буди тебе якоже язычник и мытарь (Мф. 18, 15–17).