Александр Тюменев - Евреи в древности и в Средние века

всех, обстоятельство, на которое также иногда ссылаются в доказательство, по крайней мере, возможности для евреев заниматься торговлей и после образования торговых гильдий, монополизировавших в своих руках всю местную розничную торговлю, то в конце концов и это обстоятельство не могло иметь

большого значения. При той тесной связи, какая существовала

между торговлей оптовой и розничной в средние века, занятие

одной оптовой торговлей представлялось крайне мало выгодным и почти невозможным. При всякой попытке сбыть свой

товар оптовый торговец неминуемо должен был встречаться с

членами тех же гильдий. Только им и через них мог он сбывать

свои товары, а это обстоятельство, в свою очередь, ставило его в

самые невыгодные условия по отношению к ним. Вот почему

участники более обширных торговых ассоциаций-ганз, ведущих

международную оптовую торговлю, стараются обычно войти в

число членов также и отдельных местных гильдий для того, чтобы иметь возможность сбывать привезенные ими из других

стран товары на месте не только оптом, что представлялось чрезвычайно невыгодным, но и в розницу. Исследования Белова91 и

89 Кулишер. Эволюция прибыли с капитала. Т. I. С. 243-245.

Речь идет при этом и об оптовой и о розничной торговле.

90 Там же. С. 240.

91 Below в Jahrbucher fur Nationaloekonomie, 1900. ……

352

Кейтгена92 установили тот факт, что в средние века не существовало особого сословия или категории оптовых торговцев, которые не занимались бы совершенно продажей в розницу.

Что касается второго положения, из которого исходит Ку-

лишер, именно, относительно малой действительности законодательных установлений в средние века, то это положение

представляется еще менее доказательным. Правда, мнение, что

именно законодательные меры положили конец еврейской

торговле, разделяется частью и другими исследователями93, однако оно не выигрывает от этого в своей доказательности.

В предшествовавшем изложении, надеемся, нам удалось пока-

зать, что не те или иные законодательные меры, но прежде всего

зарождение национальной торговли в западноевропейских государствах и вместе с тем возникновение самостоятельного

торгового класса, сделавшее посредническую роль евреев излишней, явились непосредственной причиной вытеснения евреев из области торговых отношений. Мы видели, что торговое значение евреев быстро шло на убыль еще в то время, когда специальных законодательных мер, не считая канонических правил, против них никаких не принималось и социальное положение их в общем оставалось еще вполне благоприятным. Специальные законодательные ограничения и воспрещения еврейской торговли начинаются лишь в четырнадцатом столетии, то есть в то время, когда торговая роль евреев

и так уже сошла почти на нет. При этом самое число таких

ограничений было относительно незначительным, так как по

справедливому замечанию Гоффмана94, «исключение

(Ausschluss, правильнее было бы выразиться: отсутствие участия. - А.Т.) евреев из торговли представлялось само собою

разумеющимся». Считаем нелишним отметить здесь обратный факт, именно, что в то время как до четырнадцатого столетия мы не встречаем специальных законодательных ограничений еврейской торговли, можно, напротив, указать от92 Keutgen в Hansische Geschichtblatter, 1901.

93 Так, например, Hoffmann (Der Geldhandel. S. 15) ставит в связь

окончательное прекращение еврейской торговли с начала четырнадцатого столетия с целым рядом последовавших в это время ограничений. Несколько иначе смотрит на дело Каро (s. 589), полагающий, что евреи вынуждены были отказаться от торговых операций вследствие необеспеченности своего социального положения, созданного в

свою очередь отрицательным отношением к ним со стороны церкви.

94 Hoffmann. I, с.

353

12 А. Тюменев

дельные случаи поощрения такой торговли. Так, мы говорили

уже о безуспешной попытке Эдуарда I английского заставить

евреев отказаться от ростовщической деятельности и перейти

к «честному труду и торговле»95. Второй аналогичный случай

имел место в маленьком герцогстве Брабантском. В 1261 году

герцог брабаитский Генрих III в своем завещании (очевидно, благочестивому герцогу при жизни могли еще понадобиться

услуги евреев в качестве ростовщиков) определяет изгнать

из своих владений всех евреев и кавертинцев, за исключением лишь тех, которые будут исключительно заниматься торговлей и откажутся от ростовщичества и залоговых операций96. Неизвестно, было ли приведено в исполнение завещание герцога, и если было, то привело ли оно к положительным результатам. То и другое, впрочем, представляется крайне

сомнительным.

Сошлемся еще на тот факт, что все канонические правила

и постановления, все попытки отдельных представителей церкви воспрепятствовать торговле евреев некоторыми продуктами оказывались совершенно бессильными, пока евреи играли видную и необходимую роль в торговле. Напротив, именно с потерей ими торгового влияния наступало и общее ухудшение их социального положения97. Точно так же, как мы

показали это выше, не изменившееся отношение к евреям со

стороны правящих кругов и не какие-либо предпринятые

этими последними специальные меры повлекли за собою

перемену в экономическом и социальном положении евреев, а, напротив, именно изменившиеся экономическая роль и

характер экономической деятельности евреев имели своим

следствием и коренную перемену в отношении к ним со стороны власти.

На основании всего сказанного мы можем, таким образом, признать попытку Кулишера теоретически доказать активное

участие евреев в торговле второй половины средневековья

95 См. выше, стр. 282.

96 Aronius, № 669.

97 Зависимость изменения социального положения евреев от потери ими торгового влияния и перехода их к ссудным и ростовщическим

операциям и параллелизм между условиями экономической и социальной жизни евреев особенно наглядно показаны на основании богатого материала из жизни кельнских евреев в статье Honiger’а в

Zeitschrift fur Gerschichte der Juden in Deutschland. Band I. S. 94 f.

354

неудавшейся. С одной стороны, монополизация торговли в руках гильдий оказывалась достаточно полной, чтобы не оставлять места для торговых операций евреев; с другой же стороны, вопреки его мнению, и законодательные меры и ограничения точно так же оказывались в данном случае вполне действительными, так как являлись не более, как законодательным подтверждением и закреплением существующего факта.

Обратимся, однако, от этих общих теоретических соображений к тем фактическим данным, какими Кулишер думает

подтвердить свой взгляд. Прежде всего он ссылается на грамоты , полученные евреями в течение тринадцатого столетия