Коллектив авторов - Польша и Россия в первой трети XIX века

Показательна также судьба сыновей видного литовского магната М. К. Огиньского – Францишека Ксаверия, начинавшего службу в чиновничьем аппарате Королевства Польского, и его младшего брата Иренеуша Клеофаса, состоявшего на дипломатической службе при русском посольстве в Вене. В Литву И. К. Огиньский вернулся после смерти отца в 1833 г. и поселился в Ретове, где основал новую резиденцию. В 1835 г. он отменил в своих имениях барщину и перевел крепостных на оброк, стремился применять в хозяйстве передовые приемы агротехники, основал Агрономическую школу, преподавание в которой велось на литовском языке. Во время восстания 1863 г. по решению властей школа была закрыта 106.

Стремление некоторых крупных польских землевладельцев к рационализации помещичьего хозяйства, освоению новой техники и передовых приемов земледелия, скотоводства и промышленной переработки сельскохозяйственной продукции получило на польских землях в первой половине XIX в. достаточно широкое распространение. В полной мере эта тенденция проявилась и в Королевстве Польском, как и в других странах Восточной и Центральной Европы этого времени. Однако на польских землях она имела и весьма существенную специфику, влиявшую на общественные устремления политических элит. Развитие новых форм экономической и общественной жизни подрывало господствующее положение крупного дворянского землевладения. Усиление централизации государственной власти и рост влияния бюрократии (хотя и дворянской по своей природе и функциям) порождали в среде землевладельцев ощущение отчужденности помещичьего сословия от власти, шаткости своего положения, наступления на него как со стороны новых общественных сил, так и государства, якобы покушавшегося на дворянские привилегии. В Польше эти настроения дворянства усугублялись вследствие раздела страны, находившейся под иностранным владычеством. Выход обладавшие значительными материальными и людскими ресурсами крупные польские землевладельцы видели, в частности, в экономическом укреплении собственных хозяйств, что позволило бы им компенсировать утрату политического влияния за счет концентрации в своих руках экономической мощи и тем самым контролировать экономическую и общественную жизнь страны. Не в последнюю очередь свои успехи в хозяйственной деятельности и в содействии на этой основе развитию польской культуры представители в прошлом «великих» родов рассматривали как способ внести собственный вклад в умножение славы и авторитета своих «фамилий», в возрождение Польши.

Центральное место в трансформации политических и властных элит в Королевстве Польском занимало формирование дворянской бюрократии, и прежде всего ее высшего слоя. В известной мере именно этой задаче были подчинены конституционные положения о польском государственном аппарате и польском языке в сфере государственного управления и в общественной жизни страны. Значение бюрократических верхов в политической и общественной жизни Королевства можно было наблюдать на примере не только Потоцких, но и большинства других деятелей правительственной администрации. Одним из наиболее видных ее представителей был Ф. К. Друцкий-Любецкий 107, не связанный непосредственно ни с польской аристократией, ни с влиятельными кругами польской шляхты и сделавший сугубо чиновничью карьеру. Древний род его восходил к Рюриковичам и шел от Любических князей на Волыни. В конце XVII в. предки Любецкого продали родовые владения в Любиче и переселились в Великое княжество Литовское, где владели землями и занимали земские должности в Пинском и Оршанском повятах, относились к зажиточной шляхте, но не пользовались известностью за пределами своей земской корпорации. В 1785 г., еще во времена шляхетской Речи Посполитой, Францишек Ксаверий вместе с братом Геронимом поступил в петербургский Шляхетский кадетский корпус. В то время обучение польских юношей в России было нехарактерно для шляхетской знати, дававшей образование своим отпрыскам на родине или в Западной Европе. Выбор родителей явно указывал, что будущее своих детей они намеревались связать с русской службой и высшими российскими чиновничьими кругами, которые пополнялись преимущественно выпускниками этого предназначенного исключительно для дворян учебного заведения. По окончании корпуса Друцкий-Любецкий, подобно большинству русских дворян, был произведен в офицеры и служил в русской армии, участвовал в военной кампании 1798-1800 гг. в Швейцарии и Италии, где был ранен, а затем по состоянию здоровья уволен в отставку и вернулся в Литву. Эпоха наполеоновских войн сказалась на поколении многих представителей правящих элит того времени, поскольку большинству из них пришлось начинать свою карьеру с военной службы и участия в боях, что не могло не повлиять в дальнейшем на характер их поведения в обществе и на сферу личных связей.

Новый этап карьеры Друцкого-Любецкого открылся в 1810 г., когда он как делегат гродненской шляхты был послан в Петербург с просьбой об облегчении налогового бремени для губернии. В столице его заметил Александр I. По предложению царя Любецкий вместе с М. К. Огиньским, Т.Вавжецким и Л.А.Плятером разрабатывал план восстановления в составе России Великого княжества Литовского с особой конституцией, собственной армией и польской администрацией и даже представил свой проект, предусматривавший, в частности, освобождение в течение 10 лет литовских крестьян от крепостной зависимости [21]. В это время он уже достиг высоких чинов, став действительным статским советником (1811 г.). Как члену Гражданского комитета Литвы ему была поручена ответственная работа по организации снабжения размещенных в провинции русских войск. В эти два года, до вторжения Наполеона в Россию и похода Великой армии на Москву, Друцкий-Любецкий проявил себя как противник наполеоновской ориентации и сторонник унии с Россией. При приближении французов он вместе с Александром I покинул Вильно. После изгнания Наполеона он становится гродненским гражданским губернатором, затем – виленским губернатором (1816 г.). Ему принадлежало не последнее место и во временной администрации Княжества Варшавского и Королевства Польского в 1813-1815 гг.

В июле 1816 г., одновременно с назначением Друцкого-Любецкого виленским губернатором, что ставило его на первое место в гражданской администрации Литвы, царь поручил ему ответственную международную миссию, которой принадлежала важная роль в реализации планов создания Королевства Польского. Друцкий-Любецкий направлялся делегатом в трехстороннюю комиссию Австрии, Пруссии и России для урегулирования взаимных претензий по польским делам, включая проблемы окончательного территориального разграничения и удовлетворения взаимных финансовых претензий, в том числе по обязательствам шляхетской республики и долгам последнего польского короля Станислава Августа. Следуя выработанной в Петербурге и Варшаве тактике, Друцкий-Любецкий добился прекращения работы трехсторонней комиссии и начала выгодных для России и Королевства Польского двусторонних переговоров. Они продолжились в Берлине, Вене и Люблине и завершились в 1819 г. соглашениями с Пруссией 1819 г. и с Австрией 1821 г. В том же 1821 г. царь назначил Друцкого-Любецкого министром финансов Королевства Польского. Во главе Правительственной комиссии государственных доходов и финансов он оставался до восстания 1830 г., пользуясь полным доверием Александра I и Николая I, имея возможность обращаться к ним непосредственно, минуя Административный совет, наместника, Новосильцева и великого князя Константина.