Олег Кен - Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

8 марта 1932 г.

5. – О советнике полпредства в Польше (т. Крестинский).

Назначить т. Подольского Б. советником полпредства в Польше.

Протокол № 91 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 8.3.1932. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 875. Л. 2.

По завершении сезона дипломатических каникул 1931 г. полпредство в Польше вновь оказалось в тисках кадровой проблемы. Советник С.Д. Таран в начале октября был отозван в Харьков, где «признали, что он недостаточно силен как для общей, так и для специально украинской работы» [2112]. Одновременно белорусские власти назначили («избрали») второго советника полпредства Ф.А. Бровковича председателем Гомельского горисполкома, и с октября 1931 г., он с нетерпением ждал разрешения покинуть Варшаву; в феврале 1932 г. его пришлось отпустить. Спешно выехавший в июле 1931 г. в СССР военный атташе Боговой вернуться в Польшу никак не мог [2113], осенью в Лондон отбыл заведующий бюро печати Толоконский. «В момент чрезвычайно ответственный, когда надо и когда как раз возможно развить нашу дипломатическую работу в Польше, мы ослабили настолько наше полпредство, – укорял В.А. Антонов-Овсеенко руководителей НКИД и ЦК ВКП(б), – что лишаем его обоих советников, завед[ующего] бюро печати и все тянем с присылкой военного атташе. Сверх того, вместо двух опытных журналистов – Ковальского и Братина – один «молодой» Зейферт» [2114]. Эта ситуация возникла во многом из-за сложностей в переговорах НКИД с ЦК КП(б)У, ЦК КП(б)Б и ЦК ВКП(б).

На рубеже 1931–1932 гг. харьковские власти и Коллегия НКИД приняли согласованное решение назначить советником полпредства Ю.И. Озерского. «В Распредотделе ЦК никаких возражений против т. Озерского не выдвигают, – рассказывал Крестинский полпреду в середине января, – но в то же время не решают опросом, как это делается в бесспорных случаях, а поставили вопрос на повестку заседания. Одни раз до этого вопроса не дошли, в следующем заседании Секретариата, вероятно, вопрос будет решен». Действительно, 21 января Секретариат ЦК постановил: кандидатуру Озерского утвердить и «внести на утверждение Политбюро» [2115]. Однако, несколькими днями позднее, после того как уполномоченный НКИД в Харькове Бродовский сообщил, что «ЦК КП(б)У поддерживает кандидатуру тов. Подольского на пост советника в Варшавском полпредстве, замещаемый НКИД по соглашению с правительством УССР», Н.Н. Крестинский обратился к заведующему Отделом ЦК с просьбой пересмотреть решение Секретариата и утвердить постановление Коллегии о назначении вместо Озерского этого кандидата [2116].

Б.Г. Подольский попал в поле внимания НКИД, в качестве возможного кандидата в советники, несколькими месяцами ранее, после того, как «товарищи белорусы уже в течение целого года не могли назвать кандидата» второго советника, назначаемого «по обычаю» «из кандидатов, выдвинутых правительством БССР». В январе НКИД решил заполнить вакансию, образовавшуюся с отзывом Бровковича, «наркоминдельским работником, независимо от его национальной принадлежности». Выбор пал на Подольского, вернувшегося в начале января в Москву после пятнадцати месяцев пребывания в роли первого секретаря полпредства в Японии. «Т. Подольскому 35-й год, он – рабочий-металлист, но с самого начала революции на военной, а потом на советской работе. Был когда-то наркомпродчиком, затем работал в ведомстве юстиции, последняя работа по этой линии – член Коллегии Наркомюста Украины. Из Наркомюста т. Подольский пошел на курсы Марксизма при Комакадемии в Москве, закончил их и был уже намечен в члены Президиума ЦКК и члены Коллегии НК РКИ Украины, но в это время подоспело открытие первых трехмесячных курсов ответственных работников при НКИД, т. Подольский был взят на эти курсы и кончил их к июле 1930 г.» На первого заместителя наркома «он произвел впечатление вполне грамотного и интеллигентного человека и достаточно крупного политика». «В глубине души, – писал Крестинский Антонову-Овсеенко в начале 1932 г., – должен Вам признаться, что как политик он на меня произвел лучшее впечатление, чем бывший у меня за пару дней перед тем т. Озерский» [2117]. В январе 1932 г. аппарат ЦК «очень хотел» сохранить Подольского в системе НКИД.

Однако, когда, спустя несколько недель, в руководстве НКИД возникла новая комбинация – вместо двух советников от УССР и БССР направить в Варшаву Б.Г. Подольского, – обстановка переменилась. 2 марта секретариат отклонил просьбу ЦК КП(б)У и НКИД о его утверждении советником полпредства, назначив вместо этого заведующим сектором Распредотдела. Первый заместитель наркома немедленно опротестовал это решение и призвал полпреда «в свою очередь, написать тт. Кагановичу и Сталину и просить их защитить в этом вопросе наши и Ваши интересы» [2118]. В апелляции к Секретарям ЦК Крестинский подробно изложил крайнюю затруднительность сложившегося положения и призвал отменить постановление от 2 марта, предупредив: «Если Оргбюро или Политбюро не поставят [вопроса. – Авт. ] о посылке т. Подольского в Варшаву, мы еще на долгое время останемся там без советника». «Так как вопрос о назначении советника в Варшаву все равно идет в Политбюро на утверждение и так как замещение должности советника в Варшаву является чрезвычайно срочным вопросом, – заканчивал Крестинский свое обращение к Кагановичу, – то м[ожет] б[ыть], Вы признаете более целесообразным поставить этот вопрос прямо в Политбюро» [2119].

Предложение Крестинского было принято, и на ближайшем заседании Политбюро удовлетворило пожелание НКИД, отменив недавнее постановление Секретариата ЦК ВКП(б).

26 марта 1932 г

Опросом членов Политбюро

43/6. – Во изменение постановления Политбюро от 8.III.-32 г. удовлетворить просьбу т. Килевица и назначить его торгпредом не в Норвегии, а в Чехословакии.

Протокол № 94 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 1.4.1932. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 878. Л. 10.

8 мая 1932 г.

Опросом членов Политбюро

63/31. – О торгпреде СССР в Литве (ОБ от 3.V.-32 г., пр. № 106, п. 7).

Утвердить тов. Кушнера П.И. торгпредом СССР в Литве, освободив от этой работы тов. Ангарского.

Протокол № 99 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 8.5.1932. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 883. Л. 13.

С 1921 г. Кушнер преподавал в Коммунистическом университете им. Я.М. Свердлова. Он был «фактическим создателем характерной для 1920-х гг. учебной дисциплины – истории развития общественных форм». Написанный им «Очерк развития общественных форм» с 1924 по 1929 г. выдержал 7 изданий. В начале 1930-х гг. его работы подверглись острой критике со стороны радикальных марксистов за недооценку классового расслоения киргизов, отрицание теории первобытного коммунизма. Он удостоился ярлыка эпигона буржуазных и социал-фашистских авторов [2120].