А.-Н. Розенберг - Париж: любовь, вино, короли и… дьявол

Когда Карлу было 23 года, на коннетабля Оливье де Клиссона было совершено покушение. Король воспринял это как личное оскорбление, требующее немедленного и сурового возмездия. Следы заказного убийства вели в Бретань, и король снарядил туда карательную экспедицию. Когда королевский отряд пересекал лес у города Мана, высокий человек, босой, одетый в лохмотья, с непокрытой головой, устремился к Карлу VI, схватил лошадь за уздечку и страшным голосом прокричал: «Не езжай дальше, благородный король, ибо ты предан!» В это время у одного из воинов, скакавшего рядом с ним и зажатого с двух сторон образовавшимся столпотворением, выпала шпага. Шум металла вызвал у короля дикий приступ ярости. Он выхватил из ножен свою шпагу и мгновенно убил несчастного. Пришпорив свою лошадь, в течение целого часа король носился из стороны в сторону и наносил удары всем, кто встречался на его пути. Во время приступа безумия король убил четырех человек, когда его шпага наконец сломалась. Тогда его окружили, связали и отвезли в Ман.

Через несколько месяцев тишины и одиночества Карл VI почувствовал себя лучше, и его врач разрешил ему вернуться в Париж, в резиденцию Сен-Поль, где жила королева Изабо.

Думая, что веселье и развлечения заставят болезнь отступить, он старался как можно чаще принимать участие в балах и увеселениях двора. На одном из таких балов Карл и пятеро его друзей обвалялись в перьях, обвязались цепью и пугали присутствующих, изображая диких зверей. В разгар веселья брат короля, герцог Орлеанский, подошел к группе «зверей» и, пытаясь разглядеть лица под масками, слишком близко поднес горящий факел. Перья мгновенно вспыхнули. Король чудом избежал мучительной смерти: герцогиня Беррийская успела накинуть на него свой плащ и сбить огонь. Еще одному «зверю» удалось выпутаться из цепей и нырнуть в кадку с грязной водой, остальные сгорели на глазах у Карла. Это вызвало очередной приступ безумия. Он не узнавал окружающих, выгнал Изабо и бродил в одиночестве по коридорам Сен-Поля — немытый, грязный, опустившийся.

Многие историки вместе с городскими легендами приписывают состояние Карла интригам его жены Изабо, травившей его какими-то зельями. По преданию, герцог Орлеанский, подпаливший маскарадные костюмы, выполнял ее просьбу. Молва гласит, что Изабо и после этого не оставляла попыток избавиться от больного супруга и с этой целью наняла для него сиделку — юную красавицу по имени Одетта де Шамдивер и привела ее в резиденцию Сен-Поль, поручив ей довести короля до изнеможения плотскими утехами.

Но Одетта очень быстро прониклась жалостью к несчастному королю. Она не только предавалась с ним любви, но и пыталась вывести из болезненного состояния. Именно благодаря этой девушке Карл VI остался в истории не только как строитель Бастилии, но и подарил миру… игральные карты.

Во Франции стала распространяться игра под названием «наиб», которая пришла с Востока. Она заключалась в передвижении небольших карточек, на которых были изображены фигуры и цифры. Одетта научилась этой игре и обучила ей Карла VI. Королю игра понравилась, и он попросил художника Жакмена Грингоннера перерисовать карточки, чтобы придать фигурам более изящный вид. Работа была закончена через несколько недель. Карточки получились очень красивыми. Они стали прообразами хорошо известных игральных карт с изображением королей, дам и валетов.

Безумный Карл скончался от малярии в 1422 году. Народ, во все века и во всех странах сочувствующий несчастным, искренне оплакивал короля.

Неподалеку от самого древнего парижского моста Пон-Неф (Новый мост), на правом берегу Сены, есть небольшой островок — парк Вер-Галан, что в переводе означает «Вечный повеса» — так прозвали парижане одного из самых любимых своих королей, жизнелюбивого Генриха IV. Это его стараниями был разбит этот окруженный водой небольшой парк, где он и его свита могли бы наблюдать за разного рода представлениями. В его аллеях гуляли влюбленные пары королевского двора, король и придворные заигрывали с дамами и наслаждались фривольно-романтической атмосферой Вер-Галана.

Во время правления Генриха IV был выстроен дворец Тюильри, в 1605 году на месте старого конного рынка — элегантная площадь Вогезов, которая до 1800 года носила имя Королевской. Королевская площадь стала излюбленным местом встреч дуэлянтов, проституток и модников, проживавших в расположенном неподалеку районе Марэ.

В 1602 году Генрих IV заказал архитекторам Серсо и Шатийону проект площади, где поначалу хотел расположить шелковую мануфактуру, но затем переменил свои намерения и предложил архитектору Клеману Метезо создать здесь (по собственному королевскому черновому наброску проекта) ансамбль из роскошных особняков для придворных и площадь для празднеств. Король отправил в переплавку бронзового Генриха II, чтобы отлить свое изображение, которое и водрузил на того же коня.

В 1607 году Генрих объявил, что работы над Новым мостом — широким каменным сооружением через Сену, строившимся с 1566 года, — завершены. Когда Новый мост наконец достроили и открыли, он мгновенно заполнился продавцами и покупателями самых разных товаров и любителей прогулок.

Справа у моста, на правом берегу, король повелел построить дворец Дофина (в честь сына), разбить треугольный сад и возвести здания из красного кирпича. Сегодня на площади Дофина парижане любят устраивать пикники и играть в мяч.

В 1607 году у Шатле начали строить казармы, а размещение отрядов стражи в каждом квартале и организацию патрулирования монарх курировал лично. Грабежи и убийства при «вечном повесе» случались куда реже, чем в конце прошлого столетия.

Восхождению на престол Генриха IV, этого мудрого, веселого и жизнелюбивого короля, предшествовали страшные события Варфоломеевской ночи.

Париж в 1560-х годах переполнился «еретиками»-протестантами, которые не просто отвергали авторитет Папы, но открыто сомневались в его праве на власть. Протестантов, вне зависимости от того, прибыли они из столицы европейского протестантизма Женевы или из других городов, называли гугенотами. По городу носились слухи, что протестанты готовят восстание, что добрых христиан перебьют во время месс, церкви разрушат, а Париж навеки превратится в проклятый город. Между католиками и «еретиками» то и дело вспыхивали столкновения, которые только обострились, когда последние начали строить реформаторскую церковь в Сен-Марселе.

Чтобы избежать кровопролития, Екатерина Медичи в 1562 году издала эдикт о свободе вероисповедания в частных домах. Но поздно — к тому времени ситуация вышла из-под контроля. Фанатики-реформаторы сожгли церковь Сен-Медар неподалеку от улицы Муфтар, нападали на церкви и казнили священников.