Отто Винцер - Двенадцать лет борьбы против фашизма и войны

Несколькими страницами ниже Даллес пишет: "В начале мая 1944 года Гизевиус получил из Берлина план, составленный группой военных заговорщиков. План по-прежнему основывался на предположении, что немцам удастся капитулировать только перед Западом. Основная идея плана заключалась в том, что антинацистски настроенные генералы откроют американским и английским войскам свободную дорогу для занятия Германии, но одновременно будут продолжать сопротивление русским на Восточном фронте"{132}.

В донесении от 13 июля Аллен Даллес сообщал в Вашингтон: "В случае успеха заговора немецкие войска начнут планомерное отступление на Западном фронте. Одновременно с этим лучшие немецкие дивизии будут сконцентрированы на Восточном фронте, чтобы там защищать границы Германии"{133}.

Таким образом, политический смысл заговора заключался в том, чтобы ликвидировать Гитлера и предотвратить развитие серьезного всенародного движения в Германии. Реакционные монополисты в Германии вкупе с реакционным генералитетом должны были получить возможность заключить союз с наиболее реакционными силами американского и английского империализма и вместе с ними продолжать войну против СССР, первого в мире государства рабочих и крестьян.

В воззвании, заготовленном Герделером на случай, если покушение на Гитлера удастся, об этом было сказано без всяких прикрас. В этом воззвании, которое должен был подписать генерал Бек, говорилось, между прочим, следующее: "...Убедившись, что совесть наша чиста перед богом, мы решили с этой целью взять в свои руки государственную власть. Наш доблестный вермахт - порука безопасности и порядка. Полиция выполнит свой долг"{134}.

Комментарии излишни. Герделер и Бек намеревались опереться на полицию Гиммлера и Геринга, полицию фашистской диктатуры, чтобы получить возможность продолжать войну "в обстановке порядка и спокойствия". Поэтому не удивительно, что в проекте правительственного заявления, составленного заговорщиками, не предусматривалось освобождение всех политических заключенных. Заговорщики обещали лишь "по возможности скорее" ликвидировать концентрационные лагери, при этом говорилось, что "невиновные будут отпущены на свободу, а виновные предстанут перед законным судом"{135}. Вероятно, по мысли авторов проекта, решать вопрос о "виновности" или "невиновности" антифашистов должны были те самые "законные судьи", которые до и после 1933 года узаконили фашистский террор. Что касается коммунистов, то до тех пор, пока их "невиновность" не будет доказана, они должны были бы оставаться в концлагерях, лишенные возможности возглавить трудящиеся массы и стать во главе подлинно народного восстания, которого Бек и Герделер боялись как черт ладана.

В проекте воззвания, которое будущий "рейхсканцлер" Герделер должен был опубликовать в прессе, этот страх ясно отразился в следующих словах: "Наступил момент претворить этот замысел в жизнь, так как истекают последние мгновения. Иначе нам придется второй раз пережить ноябрьскую революцию 1918 года"{136}.

Нет, Бек и Герделер не стремились к демократическому перевороту и вовсе не желали покончить с войной. Напротив, они писали в своем "Воззвании к немецкому народу": "Наша первая задача заключается в том, чтобы устранить варварские методы ведения войны (следовательно, вовсе не окончить войну. О. В.), прекратить убийство мирных людей и уничтожение культурных и экономических ценностей за линией фронта. Мы все знаем, что мы не властны над войной и миром. Мы твердо полагаемся на наш несравненный вермахт и, горячо веруя в непреложность задач, которые ставит перед человечеством божественное провидение, мы сделаем все, не страшась жертв, чтобы защитить отечество и восстановить справедливый и прочный порядок, чтобы вновь жить честно и свободно, как это было прежде, соблюдая заповеди божьи"{137}.

За этими ханжески-благочестивыми фразами скрывалось только одно: заговорщики обещали немецкому народу лишь прекращение бомбежек за линией фронта, о чем надеялись договориться с союзниками. Война же должна была продолжаться. Ведь речь шла лишь об устранении варварских методов ведения войны. Заговорщики даже не обещали освободить оккупированные страны и отвести свой вермахт на границы Германии. В проекте правительственной декларации было лишь дано обещание, что "до тех пор, пока чужие территории будут оккупированными, народам этих областей будет обеспечено право на самоуправление, а тяготы, связанные с пребыванием немецких войск в этих местностях, будут, насколько возможно, облегчены для населения"{138}.

Доктор Герделер, которому предназначался пост рейхсканцлера, недаром прошел политическую школу немецко-национальной партии и не случайно уже при Гитлере был в течение трех лет обер-бургомистром "Лейпцига и комиссаром гитлеровского правительства по вопросам цен. От Герделера и от подобных ему политиков, например, типа генерального директора Фридриха Лёзера с пушечных заводов Круппа, не приходилось ожидать истинно демократического переворота и обновления Германии. Не приходилось ждать этого и от генералов, которые обильно были представлены в списке будущего правительства, составленном заговорщиками.

В этой связи возникает вопрос, правильным ли было со стороны Зефкова и руководимых им коммунистов-подпольщиков искать связи не только с социал-демократами, которые должны были войти в правительство Герделера, но и с представителями его непосредственного окружения? Политика руководства подпольной организации Зефкова была, бесспорно, правильной! В создавшейся обстановке коммунисты-подпольщики должны были стремиться к сотрудничеству со всеми силами, готовыми бороться за свержение Гитлера. Конечно, коммунисты не должны были обольщаться иллюзиями в отношении своих временных союзников, но их у Зефкова и его товарищей никогда и не было. Рудольф Пехель, из книги которого цитировалось приведенное выше программное заявление Герделера, пишет в той же книге о беседе, состоявшейся 29 июня 1944 года между его женой и товарищем Францем Якобом. Согласно этому сообщению, Франц Якоб правильно оценивал обстановку. Он сказал тогда: "В настоящем положении мы согласны на союз даже с дьяволом, читай с генералами, чтобы осуществить совместно с ними государственный переворот"{139}.

При этом находящаяся в подполье КПГ должна была сохранить свою самостоятельность и проводить свою собственную политику, направленную на мобилизацию масс. Если бы удалось свергнуть гитлеровское правительство, перед коммунистами, как и перед всеми честными антифашистами, встала бы задача мобилизовать массы и осуществить подлинно демократический переворот в Германии. К этой цели и стремились руководящие товарищи организации Зефкова.