Отто Винцер - Двенадцать лет борьбы против фашизма и войны

В противоположность этим замыслам И. В. Сталин еще 23 февраля 1942 года перед всем миром произнес свои известные слова о том, что "гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское - остаётся".

Спустя всего полгода в своей речи по случаю XXV годовщины Великой Октябрьской социалистической революции 6 ноября 1942 года И. В. Сталин сформулировал три задачи в войне против гитлеровской Германии: "Наша первая задача, - говорил товарищ Сталин, - ...в том именно и состоит, чтобы уничтожить гитлеровское государство и его вдохновителей". Вторую задачу товарищ Сталин видел в том, "чтобы уничтожить гитлеровскую армию и её руководителей" и, наконец, третья задача заключалась в том, "чтобы разрушить ненавистный "новый порядок в Европе" и покарать его строителей"{147}. Определяя задачи Советского Союза в войне, товарищ Сталин заявил ясно и недвусмысленно: "У нас нет такой задачи, чтобы уничтожить Германию, ибо невозможно уничтожить Германию, как невозможно уничтожить Россию"{148}.

Определение этих задач соответствовало не только интересам народов, подвергшихся нападению Гитлера, но и интересам самого немецкого народа. Обеспечить независимое национальное существование немецкого народа и создать единое, демократическое, миролюбивое германское государство в центре Европы можно было, только уничтожив фашистский аппарат насилия, лишив власти монополистов - вдохновителей фашизма, уничтожив фашистскую армию и прусско-германский милитаризм со всеми его социальными корнями и подвергнув наказанию всех до одного военных преступников. В Ялтинской декларации в феврале 1945 года нашли свое выражение принципы советской внешней политики, направленной в противоположность англо-американским планам расчленения Германии на обеспечение прочного мира в Европе. В декларации говорилось: "В ноша цели не входит уничтожение германского народа. Только тогда, когда нацизм и милитаризм будут искоренены, будет надежда на достойное существование для германского народа и место для него в сообществе наций"{149}.

Немецкие коммунисты знали о планах расчленения и уничтожения Германии, которые вынашивались в кругах англо-американских империалистов. Именно поэтому они с особенной радостью приветствовали заявление И. В. Сталина в день безоговорочной капитуляции 9 мая 1945 года о том, что "Советский Союз торжествует победу, хотя он и не собирается ни расчленять, ни уничтожать Германию"{150}.

Совершенно иную позицию заняли после победы западные союзники и прежде всего правительство Черчилля. Перед тем как покончить жизнь самоубийством и таким путем трусливо уклониться от ответственности за свои безмерные кровавые преступления, Гитлер 29 апреля 1945 года назначил адмирала Деница "рейхспрезидентом и верховным главнокомандующим вооруженными силами". Этот нацистский командующий военно-морским флотом не только принял наследство из рук Гитлера, но и не постеснялся в своем "обращении к немецкому народу" от 1 мая 1945 года прославлять трусливое чудовище - Гитлера и заявить, что вооруженная борьба продолжается. Весьма характерно, каким образом он намеревался продолжать войну на территории Германии. 2 мая 1945 года в приказе генерал-фельдмаршала Кейтеля было объявлено о капитуляции германских войск в северных районах страны перед англичанами. 4 мая английским главнокомандующим Монтгомери и пятью гитлеровскими генералами было подписано соглашение о капитуляции "всех германских войск в Голландии, северо-западной Германии, включая острова, и в Дании". А 5 мая 1945 года главный штаб вермахта издал секретную директиву, в которой говорилось: "Борьба на Востоке продолжается, несмотря ни на что..."{151} По сути дела это были те же самые коварные планы, о которых Аллен Даллес докладывал Вашингтону еще в мае июне 1944 года. Показательно также и то, что б мая 1945 года Йодль был командирован к Эйзенхауэру в штаб-квартиру союзников с полномочиями подписать капитуляцию на Западе, но не на Востоке. В своем устном докладе Деницу Йодль говорил, что "длительная беседа с начальником штаба Эйзенхауэра генералом Беделлом Смитом породила у него надежду на то, что капитуляции на Востоке можно будет избежать"{152}.

Вскоре, впрочем, эта надежда рассеялась, как сообщал об этом личный адъютант Деница, ввиду позиции Эйзенхауэра, которая определялась "политическими обязательствами".

Монтгомери предоставил фашистскому правительству Деница "экстерриториальную зону", с тем чтобы обеспечить ему и главному штабу вермахта "возможность действовать". Личный адъютант Деница писал по этому поводу: "Поскольку мне известно, такое решение не было доведено до нашего сведения, но, несмотря на это, небольшой участок территории в районе Фленсбург - Мюрвик не был занят английскими войсками и было установлено разграничение зон между Йодлем и командующим английскими войсками в этом районе.

Правительство и главный штаб вермахта сохранились здесь в неприкосновенности и не испытывали никаких затруднений. Всем офицерам, а также батальону охраны было оставлено оружие, И после вступления в силу акта о безоговорочной капитуляции, подписанного 9 мая, в первое время положение не изменилось"{153}.

Грязной возне этого "правительства" гитлеровских последышей, члены которого, чувствуя себя в безопасности в своем "энклаве", продолжали щеголять фашистскими орденами, полученными за разбой и убийства, был положен конец только благодаря решительному вмешательству Советского Главнокомандования 23 мая 1945 года. Теперь мы знаем, что за этим сговором англичан с правительством Деница таились коварные планы, осуществление которых обрекло бы наш народ на полное уничтожение. 23 ноября 1954 года Уинстон Черчилль, выступая по случаю собственного 80-летия в Вудфорде, похвалялся тем, что еще до того, как кончилась вторая мировая война, в дни, когда немцы сдавались в плен сотнями тысяч, он послал телеграмму Монтгомери, в которой приказывал ему тщательно складывать и сохранять немецкое оружие, с тем чтобы его можно было в любой момент вновь раздать немцам и направить их против советских войск. Это чудовищное заявление Черчилля проливает новый свет на пункт третий секретной директивы Кейтеля, о которой уже упоминалось выше. Этот пункт гласил: "Оружие надлежит сдавать организованно и в полном порядке лишь после соответствующего требования противника"{154}.

Этот сговор Черчилля и Монтгомери, с одной стороны, и клики гитлеровских последышей во главе с Деницем - с другой, является вдвойне чудовищным. Во-первых, он был осуществлен в то время, когда тот же Черчилль еще громогласно восхвалял "славные успехи" и "триумфальные победы" советских войск, которые перед самым концом войны спасли британские войска от позорного поражения (в Арденнах. - Ред.). Во-вторых, продолжение войны и налеты англо-американской бомбардировочной авиации приводили к опустошительным разрушениям в Германии и ставили ее под угрозу эпидемий и голода, что в конечном счете вызвало бы невиданных масштабов катастрофу, которая закончилась бы немедленным расчленением Германии. Каждый немец должен ясно представить себе, чем грозит ему ремилитаризация, которую теперь, десять лет спустя, вновь навязывают ему все те же Черчилль и Даллес.