Ромуальд Чикалов - Новая история стран Европы и Северной Америки (1815-1918)

Остальные составляют низший класс [220]. Применительно к периоду до Первой мировой войны такое деление представляется чрезмерно обобщенным, поскольку средний класс более сложен по социальной структуре и поддается более детальной стратификации. В его составе можно выделить следующие группы.

Старый средний класс — ремесленники и мелкие производители, хотя и использовавшие наемных рабочих, но принимавшие личное участие в изготовлении продукции; лавочники, фермеры, фабричная рабочая аристократия и мастера.

Низший средний класс — конторские служащие, продавцы, учителя, медсестры, низшее духовенство и подобные им работники низового уровня.

Новый средний класс включал профессионалов в различных сферах деятельности. К этой категории принадлежали инженерно-управленческий и руководящий персонал промышленных, транспортных и строительных предприятий, армейские офицеры, государственные и муниципальные чиновники, университетские преподаватели, врачи, лица свободных профессий. Их признаком являлось наличие специального образования, высокая квалификация, компетентность. В 1911 г. в Великобритании насчитывалось 796 тыс. профессионалов, что составляло 4,3 % самодеятельного населения страны. Профессионалы составили особую социальную группу, отличительной чертой которой стали респектабельность, высокий статус и авторитет в обществе.

Высший средний класс представляли менеджеры и специалисты высшего уровня, университетские профессора, церковные иерархи. Бытовая обустроенность, уровень комфорта, сфера общения и культурные пристрастия представителей этого класса тяготели к стандартам соответствующих слоев буржуазии.

Все эти общественные группы объединяли самоидентификация и осознание принадлежности к определенной социальной среде, имевшей либо небольшую собственность в виде производственных, торговых или обслуживающих предприятий, дававших некоторый доход, либо высокую квалификацию или образование, что позволяло получать высокие оклады, делать сбережения, приобретать недвижимость. Верхняя граница доходов этих слоев была чрезвычайно подвижна и могла пролегать на достаточно высоком уровне. Жалованье лондонских священников колебалось от 76 до 1500 ф. ст. в год. Начинающий юрист получал 100 ф. ст. в год, адвокаты, имевшие право выступать в суде, – уже 1000, а наиболее преуспевающие из них имели доход в 25 тыс. ф. ст. Репортер зарабатывал 200–300 ф. ст. в год, помощник редактора 400–500, редактор газеты 1000–2000 ф. ст. Что касается нижнего предела, то он определялся положением рабочей аристократии и мелких производителей.

В Германии к рабочей аристократии относился слой рабочих с заработной платой вдвое выше, чем у рабочих средней квалификации, и лишь на 25–30 % ниже, чем получала верхушка мелкой буржуазии. В 1910 г. рабочая аристократия составляла 9 % от общей численности немецкого рабочего класса. Кроме нее в производственном процессе непосредственно участвовали, но уже не являлись собственно рабочими мастера, надсмотрщики, старшие групп. Именно они распределяли рабочих по технологическим операциям, следили за работой, выдавали заработную плату, наказывали штрафами и даже увольняли. Годовая заработная плата мастеров колебалась от 3250 (в строительстве) до 5616 марок (старший мастер в железоделательной промышленности Саара). Это вполне сопоставимо со средним доходом в 3750 марок, полученным в 1913 г. хозяевами мастерских с 2–5 рабочими и жалованьем средних чиновников, имевших до 4404 марок в год. Гамбургские рабочие, члены потребительского кооператива «Производство», имели возможность уплачивать 450 марок в год за наем квартиры из трех и более комнат с ванной и балконом, обставить их мягкой мебелью.

В Великобритании рабочую аристократию отождествляли с членами тред-юнионов. В политической терминологии того времени даже существовало два понятия: члены профсоюзов и рабочие. Первые отделяли себя от вторых. Представителей рабочей аристократии на лондонских промышленных предприятиях насчитывалось 13,6 %. Надо полагать, близкое к этой величине соотношение имело место и по всей Великобритании, указывают даже на 15–25 % от общего числа рабочего класса страны. Положение этих рабочих было сравнительно обеспеченным. По оценке одного из английских журналов, сделанной в 1910 г., они получали в неделю 45 шил., жили в пятикомнатных квартирах или отдельных коттеджах со скромной, но удобной мебелью. Такой размер заработка позволял купить пианино, швейную машину, книги. В мировосприятии и ценностных ориентирах рабочей аристократии доминировали такие понятия, как обеспеченность, респектабельность, трудолюбие, семейное благополучие. В этой общественной группе гордились принадлежностью к своим профессиям, поддерживали культ высокопрофессионального труда. Английская рабочая аристократия стремилась ограничить проникновение в свой круг малоквалифицированных рабочих. Этим же объясняется стремление вступать в брак с представителями и представительницами своей среды.

Урбанизация сформировала тип горожанина, научившегося находить привлекательные черты в образе и стиле жизни, отличающейся от той, что была привычна человеку в деревне. После того как начали благоустраивать города, определенную компенсацию за утрату преимуществ сельской жизни находили в улучшенном жилье, особенно коттеджного типа, присущего Англии, Бельгии, Голландии. Но и многоквартирные дома приобрели черты комфортности. В Париже общество «Малхауз» с 1862 по 1895 г. построило 1240 квартир для 10 тыс. жителей. Новые здания предлагали все удобства, включая помощь по уходу за детьми, медицинские услуги, прачечную, гигиенические комнаты, ванные, водопровод и канализацию, булочную, магазинчики с умеренными ценами, ресторан, в котором подавались недорогие блюда. Было осуществлено и несколько других проектов по созданию комплексов жилья. В построенных тогда домах и сегодня живут парижане.

Кварталы новых домов уже не напоминали рабочие казармы, хотя жилища мелких служащих были достаточно скромными. В квартире, например, парижского бухгалтера, из-за ограниченности жилой площади зал служил одновременно кабинетом и спальней для ребенка. Однако подвешенные к стенам растения, недорогие картины в рамах, зеркало и обои с цветочным рисунком свидетельствовали о стремлении к домашнему уюту.

Городские жители раньше других получили возможность пользоваться многими изделиями, которые являлись роскошью еще в 30-х гг., но к концу XIX в. перешли в разряд обыденных. Одежда, постельные принадлежности, мебель стали разнообразнее и обеспечивали больший комфорт. Газовое и керосиновое освещение постепенно уступало место электричеству. Рельсовый транспорт – сначала конки, а затем трамвай и метрополитен – облегчили внутригородские перемещения. Городскую разобщенность помогал преодолеть появившийся еще в 70-х гг. телефон, который вскоре завоевал такую популярность, что к концу первого десятилетия XX в. емкость многих городских телефонных сетей исчислялась десятками тысяч абонентов.