Елена Браун - Ричард III и его время. Роковой король эпохи Войн Роз

Если это был не переворот, то что-то очень на него похожее. Финальной точкой стало принятие решения о коронации Эдуарда V 4 мая 1483 г. С юридической точки зрения, коронованный монарх считался совершеннолетним, и деятельность протектора должна была автоматически прекратиться.

А что же герцог Глостер? Почему он бездействовал? Все очень просто — его попросту «забыли» известить и о кончине Эдуарда IV, и о последней воле короля. Гонец из Лондона прискакал в Мидлхэм только ближе к двадцатому апреля. Важно подчеркнуть — это был не чиновник, а личный посланец лорда Гастингса.

Мы знаем, что Уильям Гастингс не входил в «партию королевы». Его совершенно не устраивала перспектива подчиняться Вудвилям, лишиться должности капитана Кале, а может быть и части владений. Союз с Ричардом Глостером казался ему куда более предпочтительным. Неудивительно, что Гастингс буквально умолял герцога Глостера немедленно прибыть в Лондон в сопровождении как можно более внушительного эскорта.

Стоит отметить, что действия Вудвилей казались неправомочными не только лорду Гастингсу — та же точка зрения присутствует и в сочинениях современников (в частных письмах, работах Доминико Манчини и Кройлендского хрониста).

Можно представить себе чувства Ричарда, когда он в один день узнал о смерти любимого брата; о том, что ему фактически завещано управление Англией; и, наконец, о том, что регентства ему, возможно, уже не видать. Выскочки Вудвили, буквально поднятые Эдуардом IV из грязи, осмелились не посчитаться с последней волей короля и вознамерились захватить власть.

Реакция герцога Глостера должна была оказаться крайне неприятной для родственников королевы. Однако в первые дни Ричард действовал под влиянием гораздо более сильного чувства — горя. По данным Кройлендской хроники и Джона Росса, после получения вестей из Лондона герцог Глостер облачился в глубокий траур и немедленно направился в Йорк. Туда же было приказано прибыть всем окрестным дворянам. В кафедральном соборе города прошла пышная заупокойная служба, затем все дворяне принесли клятву верности Эдуарду V.

Уже из Йорка Ричард направил членам Королевского совета довольно резкое послание. Герцог Глостер писал, что намерен всеми силами служить юному монарху, но он никогда не позволит делать того, что противоречит английским законам и воле покойного короля Эдуарда. Это было официальное предупреждение, и оно оказалось действенным. Манчини подчеркивал, что «письмо произвело огромное впечатление на членов Совета. Те, кто до того благоволили к герцогу в сердцах своих, так как верили в его честность, теперь стали поддерживать его открыто и громко. Так что все прямо говорили, что герцог должен возглавить правительство».

Тем временем из столицы продолжали прибывать письма от лорда Гастингса, который настойчиво советовал Ричарду поторопиться. Свои услуги предложил и еще один аристократ — Генри Стаффорд герцог Бэкингем. Ричарда Глостера и Генри Стаффорда многое объединяло. Они были почти ровесниками (Бэкингем на три года младше); оба возводили свой род к Эдуарду III; оба, мягко скажем, недолюбливали Вудвилей. Наконец, Бэкингем увяз в сложнейшей земельной тяжбе за наследство рода де Боханов. Выиграть процесс без вмешательства очень могущественного покровителя было почти невозможно. Вероятно, герцог Глостер пообещал передать Бэкингему земли Боханов в обмен на поддержку.

В 20-х числах апреля Ричард Глостер наконец получил первые официальные известия из столицы. Это было приглашение присоединиться к кортежу, который должен был доставить Эдуарда V в Лондон.

К слову сказать, обсуждение размера королевского эскорта едва не привело к нешуточной ссоре. Вудвили желали, чтобы король прибыл в столицу в сопровождении как можно более внушительного отряда. Помимо прочего это гарантировало, что никто не сможет силой вывести Эдуарда V из-под контроля материнского клана. Лорд Гастингс, естественно, настаивал на небольшой свите. Он даже пригрозил, что немедленно покинет Совет и удалится в Кале.

Важно отметить — Гастингс оказался далеко не единственным членом Совета, не пожелавшим облегчать положение Вудвилей. Кройлендский хронист писал: «наиболее мудрые» пришли к мнению, что «братьям и дядям короля с материнской стороны ни в коем случае не следует разрешать влиять на действия юного монарха до тех пор, пока он не достигнет возраста мужества». Иными словами, клану королевы так и не удалось приобрести большинство в Совете, аристократы решительно предпочитали герцога Глостера. В итоге Елизавета Вудвиль была вынуждена уступить — эскорт Эдуарда V был ограничен относительно скромной цифрой в 2000 человек.

Последовавшие за этим события были вполне предсказуемы. Благополучие, процветание, вся будущая жизнь Ричарда Глостера зависела от того, сможет ли он контролировать Эдуарда V. Достигнуть цели можно было только одним способом — Вудвилей следовало лишить власти (должностей, мест в Совете и т.д.) и, что гораздо важнее, доступа к юному монарху. А теперь зададимся вопросом — каким образом в эпоху гражданских войн можно было убрать с дороги сильный и исключительно амбициозный клан, уже протянувший обе руки к короне? Разумеется, силой.

Итак, в соответствии с официальной договоренностью герцог Глостер со своими людьми должен был встретить юного монарха на пути в Лондон, чтобы вместе отправиться в столицу. Что же произошло на самом деле? К сожалению, точной информацией современные историки не обладают.

Известно, что 29 апреля Ричард Глостер и герцог Бэкингем прибыли в городок Нортгемптон, расположенный в 100 километрах от Лондона. Они планировали увидеть там короля, но нашли только его дядю лорда Риверса и несколько других придворных. Они объяснили, что Нортгемптон слишком мал, чтобы вместить и свиту короля, и людей герцога Глостера. Поэтому было решено, что Эдуард V проедет немного дальше — в Стони-Стратфорд.

Все это выглядело весьма подозрительно. Нортгемптон был далеко не самым большим городом, однако помещений в нем хватало. Во всяком случае, всего через день в городке без особенных затруднений расселились и сопровождавшие протектора, и почти все, кто был с Эдуардом V. Что касается Стони-Стратфорда, то он был расположен не «немного дальше», а на 20 километров ближе к Лондону. Иными словами, юный король уже проделал V, пути к столице. Возникает логичный вопрос: почему?

Ричард не стал поднимать панику и устраивать ночную погоню за королевской свитой. Вместо этого он пригласил лорда Риверса разделить ужин с ним и с герцогом Бэкингемом. Однако перед рассветом дом, в котором остановился Энтони Риверс, был окружен, а сам лорд арестован (вероятно, до выяснения всех обстоятельств).