Елена Браун - Ричард III и его время. Роковой король эпохи Войн Роз

Итак, к концу 1510-х гг. Полидору Вергилию и Томасу Мору удалось создать внутренне непротиворечивый образ Ричарда III — предателя. В данном случае вполне уместно говорить о личном вкладе Мора и Вергилия в создание тюдоровской легенды. До публикации указанных сочинений в народе продолжали циркулировать все предыдущие варианты истории «принцев в Тауэре», а моральные оценки правления Ричарда III оставались неизменными. В частности, опубликованные в 1530 г.«… Хроники разных королевств» Джона Растелла показывают, что к 30-м гг. XVI в. не все англичане воспринимали Ричарда III как предателя, новые подробности истории принцев также не были широко известны. Растелл излагает историю узурпации 1483 г. почти бесстрастно, кроме того, он описывает два разных способа убийства принцев — отроки были либо задушены подушками, либо погребены заживо.

О том, что вера в чудесное спасение сыновей Эдуарда IV сохранилась как минимум до середины второго десятилетия XVI в., свидетельствует следующее обстоятельство. Перед тем как поведать свою версию смерти принцев, Томас Мор счел необходимым объяснить, почему в его время не все верили, что сыновья Эдуарда IV были убиты. Он писал: «Смерть и окончательная погибель их [сыновей короля Эдуарда] …оставались под сомнением так долго, что некоторые до сих пор пребывают в неуверенности, были ли они убиты в те дни или нет. И это не только потому, что Перкин Уорбек… так долго обманывал мир, но и потому, что в те дни [в правление Ричарда III] все дела делались тайно… поэтому… люди ко всему относились с внутренним подозрением: так искусные подделки вызывают недоверие к настоящим драгоценностям». По-видимому, англичане не так уж много знали о том, что в короткое царствование Ричарда III происходило за стенами королевских резиденций. Этот недостаток информации служил «питательной средой» для возникновения самых разных слухов о судьбе принцев.

Предложенная Полидором Вергилием и Томасом Мором интерпретация царствования Ричарда III закреплялась в умах англичан в середине — второй половине XVI в. В этот период перевод последних глав Вергилия и «История Ричарда III» были опубликованы в составе хроник Хардинга (1543), Холла (1548) и Холиншеда (1580). Наибольший успех пришелся на долю сочинения Томаса Мора. Изящество формы, безупречно выстроенная Мором логика поступков «героев исторической драмы», а также редкая убедительность сделали «Историю Ричарда III» одним из самых авторитетных исторических трудов XVI в.

Разумеется, для простых англичан труд Томаса Мора оказался слишком сложным. В сочинениях, рассчитанных на широкую аудиторию, воспроизводились скорее основные факты и моральные оценки. Например, в записанной в конце XVI в. балладе «Песнь леди Бесси» Ричард III — не просто вероломный правитель, он назван предателем. Любопытно, что предложенные Мором детали убийства принцев были восприняты далеко не так скоро. В ранней версии вышеуказанной баллады сестра принцев (Елизавета Йорк, будущая супруга Генриха VII) не в состоянии четко сформулировать, как Ричард III умертвил ее братьев — в 27-й строке она заявляет, что принцы были убиты в постели, а в 28-й, что их утопили в вине. В более позднем варианте картина разительно меняется — леди Бесси сообщает, что Эдуард IV на смертном одре призвал Ричарда Глостера, Роберта Брекенбури и Джеймса Тирелла, чтобы те привезли принцев в столицу, но эти трое сговорились и обрекли благородных отроков на смерть.

По единодушному мнению историков, предложенная Мором версия смерти принцев стала общепринятой вскоре после постановки трагедии «Ричард III». Стоит отметить, что рассказ Шекспира является упрощенным вариантом текста Мора — Холиншеда, которым великий драматург пользовался в качестве основного источника. Освещая первую попытку Ричарда III расправиться с племянниками, Шекспир предпочел более раннюю версию, видимо, сохранявшуюся в устной традиции: в «Исторических хрониках» Ричард III первоначально обращается не к Брекенбури, а к гораздо более известному всем Бэкингему. Применительно к теме данного исследования гораздо важнее то, что Шекспир до предела «сгустил» окружавший Ричарда III ореол вероломного тирана. Как уже было отмечено в начале статьи, каждое преступление Ричарда Глостера в «Исторических хрониках» описывается именно как предательство.

Итак, репутация предателя закрепилась за Ричардом далеко не сразу. Современники не видели в действиях Ричарда III, в том числе и в возможном устранении принцев, ничего выходящего за рамки обычных для эпохи Войн Роз методов политической борьбы. Собственно, в период правления Ричарда III значительная часть англичан вообще не была уверена в смерти сыновей Эдуарда IV. После воцарения Тюдоров картина начала меняться. Первая попытка осмыслить Ричарда III именно как предателя была предпринята в сочинении Джона Росса, не получившем широкого распространения из-за крайне неудачной риторической формы. Остальные историки шли по пути постепенных трансформаций. На протяжении первых 30 лет происходило постепенное «накапливание» знаний о преступлениях Ричарда III, его виновность в гибели принцев более не ставилась под сомнение, более того, было «доказано», что смерть сыновей Эдуарда IV вызвала широкую волну общественного недовольства, после этого события Ричард III якобы был окружен «всеобщей ненавистью». Существовала и еще одна любопытная тенденция. По мере удлинения исторической дистанции, гибель принцев казалась потомкам все более чудовищной. Однако до конца первого десятилетия XVI в. Ричарда III предателем не называли, его действия осмысливались не как предательство (государственная измена), а как узурпация.

Миф о предателе Ричарде III обязан своим рождением усилиям двух известнейших гуманистов — Полидора Вергилия и Томаса Мора. Исходя из понимания истории как серии назидательных примеров, они превратили Ричарда Глостера в образец вероломного тирана, чье правление должно было служить предостережением потомкам. К концу XVI в. каждое действие Ричарда III было переосмыслено и интерпретировано именно как предательство, а сам король стал восприниматься как двуличный властолюбец, готовый на все ради короны. Список предательств Ричарда Глостера в итоге оказался настолько обширным, что его можно условно разделить на изменнические акты (убийство Генриха VI, убийство Эдуарда Ланкастера, узурпация 1483 г.) и «личные предательства» (убийство герцога Кларенса, отравление жены). При этом устранение сыновей Эдуарда IV воспринималось как самое страшное преступление, предательство в обоих смыслах, если можно так выразиться, предательство «высшей пробы».

Эта же схема применима и к разработке деталей «убийства в Тауэре». До Полидора Вергилия и Томаса Мора о гибели принцев было почти ничего не известно. Уверенно называлось только имя заказчика преступления — Ричарда III. Автору представляется, что появление исчерпывающей информации о судьбе сыновей Эдуарда IV именно в сочинениях известных гуманистов вряд ли было простым совпадением. Сообщенные Вергилием и Томасом Мором подробности в значительной степени явились результатом сознательной, целенаправленной переработки истории в интересах династии Тюдоров.