Юлия Кантор - Заклятая дружба. Секретное сотрудничество СССР и Германии в 1920-1930-е годы

Крестинский давал и личностные характеристики руководству рейхсвера, справедливо полагая, что взаимоотношения РККА с рейхсвером в значительной степени покоятся и на личных настроениях.

«Возникли наши отношения тогда, когда начальником рейхсвера был Сект, нач. штаба – Хассе, оба – наши друзья. Не ладились взаимоотношения по постройке самолетов и по химической промышленности, ибо во главе снабжения рейхсвера стоял недружелюбный нам ген. Вурцбахер (умер). Пришедшие на смену Гесслеру, Секту и Хассе Грёнер, Хайе и Бломберг, в общем, дружелюбны нам, хотя Грёнер более скользкий человек, чем Гесслер, а Хайе менее значащий, чем Сект, хотя дружелюбен к нам. Уходит Бломберг – наш друг. На его место назначается Гаммерштейн. Гаммерштейн находился под влиянием людей, к нам дружелюбных. Есть все основания считать, что он разовьется в такого же дружественного человека, как Бломберг» [242].

Особенно представительная группа комсостава РККА отправилась на учебу в Германию в 1929 г. (командующий Украинским военным округом Якир, командующий Белорусским военным округом Егоров, командир 6-го корпуса Зомберг, помощник начальника ВВС РККА Меженинов, начальник 1-й Ленинградской артшколы Федотов, начальник отдела штаба РККА Степанов, начальник артиллерии МВО Розынко, комдив 24-й дивизии Даненберг, командир 40-го полка Катков и командир 15-го полка Венцов – всего 11 человек. Все кандидатуры утверждались наркомвоенмором и Политбюро ЦК ВКП(б).

Кроме того, в январе – феврале 1929 г. в Германии работала группа ВОХИМУ в составе Рохинсона, Карцева и Блинова. Как явствует из доклада начальника ВОХИМУ Я. М. Фишмана от 26 февраля 1929 г., визит был весьма плодотворным. Советские военные специалисты посетили ряд интересующих их объектов, в том числе: противогазовую лабораторию, склады противогазового имущества и ремонтную мастерскую в Шпандау; химический полигон в Куммерсдорфе; лабораторию профессора Вирта в Шарлоттенбурге; лабораторию профессора Обермиллера, где наблюдали опыты по получению иприта; противогазовое производство фирмы «Ауэр», противогазовые заводы Дреггера в Любеке и завод «Ганзеатише» в Киле; противогазовую школу в Ганновере; химический институт профессора Флюри в Вюрцбурге.

Важным является вопрос об оценке учебы в Германии самими командирами Красной Армии. Письма, направленные ими в адрес Ворошилова и Уншлихта, позволяют сделать однозначный вывод: для краскомов обучение в Германии представляло существенную возможность расширить свой военно-технический кругозор, пополнить свои знания. Показательна позиция И. П. Уборевича, который прошел в Германии наиболее полную программу теоретического и практического обучения. Вот что сообщал Уборевич Ворошилову 3 января 1929 г.: «Хочу высказать одну общую мысль, к которой пришел после 13-месячного пребывания в Германии. Немецкие специалисты, в том числе и военного дела, стоят неизмеримо выше нас. Привлекая их умело к себе, мы поскорее должны догнать немцев в том, в чем мы отстали» [243]. Начальник Генерального штаба рейхсвера генерал-майор Гаммерштейн в беседе со статс-секретарем МИДа фон Шубертом в 1930 г. обращал внимание на то, что начальник вооружений Красной Армии, заместитель наркома обороны Уборевич [244]«особо благоволит к немцам» [245].

В. фон Бломберг весьма позитивно высказался о состоянии РККА:

«Общее впечатление, которое производит Красная Армия, безусловно благоприятное. Не подлежит никакому сомнению, что распространенные до сих пор в эмигрантских кругах неблагоприятные суждения не соответствуют действительности… Красная Армия является не войсками непопулярного правительства, а народной армией в истинном смысле слова, которая все больше и больше завоевывает симпатии широких масс…

Культурной работой Советской системе без сомнения удалось не только повысить уровень образования общества по сравнению с прошлым, но и воспитать отдельного человека, готового к самостоятельной умственной работе и заинтересовать его выполнением особых проблем в широких пределах. Это особенно проявляется в армии. Отдельные люди выглядят честными и смышлеными и осознающими свои задачи» [246].

Бломберг отметил хорошую дисциплину в войсках, что в устах немецкого военачальника – высший комплимент для иностранной армии. Упомянув, что большинство командиров еще не доросло до решения «трудных задач воспитания войск», Бломберг делает значимую оговорку: этому не следует удивляться, если помнить, что Красная Армия выросла из хаоса.

«Следует констатировать как факт, что интеллектуальный уровень среднего и низшего звена комсостава многократно ниже. Эти звенья пригодны к рутинной деятельности, которая исчерывается тем, чтобы по приказам вести войска в несложных условиях. Однако неожиданная, тяжелая ситуация, в которой только личная инициатива, в сочетании с многолетней практикой может отыскать правильный путь, большую часть поставит в тупик… Высшее руководство в своем большинстве молодо и энергично. Однако образование весьма различно. Можно видеть прекрасно образованных офицеров Генштаба старых войск наряду с драчунами с образованием народной школы из гражданской войны. Рядом с выдающимися активными и практическими личностями можно увидеть терроризирующих, чуждых армии, бравых, но малообразованных людей, которые поддерживаются своими начальниками. Воздействие этих людей с разнородным первоначальным образованием и способностями на обучение войск должно быть очень разным» [247].

В первые годы после революции, отмечал Бломберг, Военная Академия, по его мнению, выполняла малополезную работу. Этот вывод он аргументировал несколькими тезисами. Во-первых, лекции читали профессора, мало знакомые с современными достижениями современной науки. Во-вторых, было явно недостаточное количество практических занятий – лишь в 1925 г. стали применяться прикладные методы обучения. В-третьих, прослойка преподавателей с законченным военным образованием была в первые годы существования Академии очень тонкой. Потому вынужденно привлекались как для Академии, так и для многочисленных технических и командных школ в качестве преподавателей лица, которые только выдвинулись в Гражданскую войну и были по сути самоучками.

«Комсостав находится в отличие от нас в состоянии школяров. Знание немецкой военной литературы и немецких военных уставов очень часто поразительно. Немецкие принципы в практике являются личным достоинством, и командование считает рейхсвер достойным подражания. Особенно заслуживает внимания чрезвычайная целеустремленность, которая преобладает у командиров всех степеней. Все командиры чрезвычайно усердны в службе. Работают с усердием пчел.