Льюис Е. Каплан - Сталин. Человек, который спас капитализм

По этому вопросу его взгляды не отличались от таковых у сенатора Роберта Тафта. Ни тот ни другой не сумели понять, что дефицит госбюджета субсидирует американскую экономику начиная с 1931 года, за два года до президентства Рузвельта и за три года до того, как он смог утвердить свой собственный бюджет. Многие республиканцы и демократы наивно верили, что снова вернутся счастливые деньки старых добрых 1920-х годов, раз уж война закончена, однако реальность состояла в том, что капитализм вошел в новую стадию своего развития, которая требовала бюджетного дефицита. Члены конгресса от округов и штатов, где население получило немалые барыши от этих скрытых субсидий, могли благосклонно и лицемерно улыбаться при разговорах о сбалансированном бюджете и в то же время сами ожидали выигрышей от желаемых и ожидаемых субвенций от финансируемых федеральным бюджетом проектов.

Быстрый рост оборонных расходов, от 13,7 миллиарда долларов в 1950 году до 49,2 миллиарда долларов в 1954 году, прямое следствие войны в Корее, открыл новый путь для правительственных расходов на продукты, хоть отчасти относящиеся к военной области. Еще более важным для роста американской экономики было решение Трумэна использовать ООН как средство для ведения войны. Используя ООН, он не только мог пренебречь обращением в конгресс для объявления войны, но этот (корейский) конфликт велся вообще без всякого контроля за расходами и ценами. В результате ВВП Соединенных Штатов вырос почти на 100 миллиардов долларов, это небывалая для Америки величина. Почти весь этот прирост ВВП пришелся на период ведения войны. С 1953 до 1954 года ВВП вырос всего на 5 миллиардов долларов. Притом расходы на оборону испытали резкий спад в 1955 году, с 49 до 42 миллиардов долларов, упали доходы от налоговых сборов, и правительство допустило больший дефицит, чем в предыдущем году. В то время существовала прямая зависимость между правительственными расходами и экономическим процветанием. В 1956 и 1957 годах госбюджет оказался в приличном профиците, в результате возрастания налоговых сборов и даже вопреки некоторому повышению правительственных расходов. В предыдущем году, 1955-м, сборы и расходы снизились, последние — за счет уменьшения оборонных расходов. Но уже в 1958 году доходы правительства не увеличились, тогда как расходы продолжали расти.

В результате программы Эйзенхауэра по ужесточению налоговых сборов в 1958 году экономика впервые после окончания Второй мировой войны испытала спад. И снова, вовсе не намеренно, на помощь пришел Советский Союз. В первый раз это была война в Корее, затеянная Сталиным. А теперь спасение пришло в форме космического спутника, который явился явственным доказательством опережения Советским Союзом Соединенных Штатов в области ракетных технологий. Первый спутник вышел на орбиту 4 октября 1957 года. В серии следующих стартов на орбиту отправились животные, а также производились замеры температуры и радиации в космическом пространстве. В течение лет президент, которому американцы доверяли как на духу, сообщал им о превосходстве обороноспособности Соединенных Штатов над военным потенциалом СССР. И если нельзя верить Эйзенхауэру, то кому же тогда верить? Для демократов это было открытием политического сезона, чего они так долго ждали. Продолжая защищаться от обвинений Маккарти, что партия отдала Китай коммунистам, и от упреков по поводу ошибок лидеров партии в деле Альгера Хисса, они теперь контратаковали. Ответ президента о том, что обороноспособность Америки вполне обеспечивается современными технологиями создания баллистических межконтинентальных ракет, мало кого удовлетворил: ни прессу, ни народ и, уж конечно, ни демократов.

Для Командования объединенных штабов и для Эйзенхауэра запуск советского спутника был черной меткой. И не в том дело, что у США не было технологии или научных разработок для вывода ракеты в открытый космос. Скорее, США остались позади из-за постоянных внутренних трений внутри Командования объединенных штабов по поводу распределения расходов между армией и флотом. Армия получила фонды на разработку межконтинентальной баллистической ракеты «Редстоун», а флоту поручили разрабатывать космическую программу — без учета того простого факта, что у флота не было опыта создания подобных аппаратов и пришлось начинать с нуля. Космический проект следовало бы отдать армии, которая уже использовала работы Вернера фон Брауна, германского ученого, в свое время создавшего ракеты F-1 и F-2, которые терроризировали население Великобритании в самом конце войны. Основанием для своего странного решения министр обороны назвал большую занятость фон Брауна в работе над созданием ракеты «Редстоун». Но теперь приходилось играть с русскими в догонялки, и работу все-таки передали фон Брауну. К началу 1958 года, когда начиналась американская космическая программа, США года на три отставали от русских. К тому моменту, как фон Браун со своей командой ученых и инженеров могли запустить в космос объект весом всего 3 фунта (чуть больше 1 килограмма), русские развили свою технологию до такой степени, что способны были отправлять в космос объекты массой 3 тысячи фунтов (больше 1 тонны).

Соперничество между двумя ведомствами создало существенный провал в возможностях Америки собирать разведданные. Преимущества космической техники сразу стали ясны военным. Придя на смену самолету-разведчику U-2 компании «Локхид», который мог достигать высоты полета в 70 тысяч футов над землей (около 20 километров) и фотографировать советские военные установки, спутники, оборачивающиеся вокруг Земли за 96 минут и снабженные чувствительным фотооборудованием, могли бы в сто раз увеличить возможности американской разведки вести наблюдение за советскими военными операциями. Стало ясно, что программа запуска спутников для Советского Союза имела именно это значение. Теперь конгрессу надо было выделять финансирование на создание такой программы, которая позволила бы превзойти русских в космической технологии. Эйзенхауэр, обеспокоенный, как всегда, сбалансированностью бюджета, считал создание отдельного ведомства, полностью занятого космическими изысканиями, еще одним примером проявления чьих-то своекорыстных интересов и влияния военно-промышленного комплекса. Он приветствовал использование спутников для военной разведки, но, помимо этого, он считал это пустой тратой денег налогоплательщиков. Но, имея перед собой значительный перевес демократов в обеих палатах конгресса и публичные воззвания к немедленным действиям, он ничего не мог поделать против создания и финансирования НАСА (National Aeronautics and Space Administration, NASA). Поскольку спикером палаты представителей был Сэм Рэйберн, а лидером большинства в сенате — Линдон Джонсон, а оба они представляли Техас, то мощности для развития НАСА решено было разместить в Техасе. В результате спада 1958 года госбюджет снова был сведен с дефицитом, поскольку поступления от налогов оказались ниже запланированных. К 1959 году, за счет щедрого финансирования НАСА, дефицит предыдущего года вырос от 2,7 миллиарда до 12 миллиардов долларов. Но дополнительные деньги, влитые в экономику, дали свой эффект. В 1960 году налоговые доходы бюджета выросли до 92 миллиардов долларов (тогда как три предыдущих года держались на уровне примерно 79 миллиардов долларов), что отражало следствия бюджетного дефицита в 1959 году.