Коллектив авторов - Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 1

Необыкновенную популярность исторической романистике принесло творчество Александра Дюма-отца (1802–1870). Внешняя близость его многих произведений к жанру «бульварного романа» обманчива. Дюма удалось сформировать особый стиль историко-романтического повествования, где сюжет подчинен «культу мгновения», где герой лишен прошлого и будущего, а его предприимчивость, отвага, готовность к жертвам и подвигам соотнесены лишь с конкретной ситуацией. «Эстетика мгновения» разрушала привычную трактовку конфликта, представление о его политических, религиозных или социальных основаниях. Тем самым, утверждался особый стиль жизни «здесь и сейчас», основанный на осознании полноты и уникальности каждого мгновения.

Своего рода манифестом романтического принципа историзма стала вышедшая в 1823 г. статья тогда еще совсем молодого писателя Виктора Гюго (1802–1885), посвященная творчеству английского романиста Вальтера Скотта. Спустя четыре года Гюго сам создал историческую пьесу «Кромвель», в предисловии к которой были отражены концептуальные взгляды писателя. Гюго считал принципиально важным добиваться сочетания исторической достоверности сюжета, живости, яркости характеров и сцен с очевидным нравственным подтекстом произведения. Универсальным литературным жанром он считал драму, поскольку любая эпоха предполагает конфликтность как источник всякого развития. По мысли Гюго, задачами романтической драмы является показ человека в единстве его характера, дарований, верований, страстей и вкусов, равно как и изображение конкретных исторических эпох с присущими им нравами, законами, обычаями, мудростью и суевериями. Все это придает драматургии «чувство исторической перспективы», неразрывно связанное с нравственным пафосом и этическими уроками истории. «Драма должна быть концентрирующим зеркалом», – писал Гюго. Его теория гротеска, основанная на контрастном показе возвышенного и низменного в человеке и обществе, возникла как антитеза классицистской теории возвышенного. Ярким примером реализации этого художественного метода стал исторический роман Гюго «Собор Парижской Богоматери» (1831), а также роман «Отверженные» (1862), задуманный как эпопея угнетенных, отверженных законом и лицемерным обществом людей.

Родоначальником английской литературной школы романтизма стал гравер и художник Уильям Блейк (1757–1827). Для современников он был известен в качестве издателя «иллюминированных книг» – отпечатанных в цвете с гравированных медных досок или раскрашенных акварелью по одноцветным печатным контурам. Первый поэтический сборник Блейка – «Песни невинности» (1789) был задуман как своего рода эксперимент. Блейк пытался доказать, что текст и декорирующий рисунок, составляющие единое целое в смысловом отношении, могут и гравироваться вместе. В дальнейшем Блейк создал несколько лирико-философских и социально-утопических поэм. В этих произведениях он попытался сформулировать базовые принципы «нового» искусства, призванного прийти на смену классицизму. Блейк считал, что «поэтический гений» сродни «духу пророчества», поскольку лежит в основе любых религиозных или философских систем. Поэтика создает внутреннее единство духовного опыта всего человечества, и «поэтический гений» поэтому предполагает дар предвидения, открытия глубинной сущности жизни. Искусство не способно передать в своих формах всю глубину этого «духовного видения», но может отразить саму жизнь в ее движении, контрастности, противоречивости, показать в малом и повседневном всеобщее и бесконечное. Блейк утверждал в связи с этим, что подлинно прекрасное раскрывается не в гармоничной упорядоченности, а в буйстве эмоций, творческих порывах, страстной напряженности образов и их символической насыщенности.

В рамках английской традиции романтизма сложились три направления – «лейкисты» (поэты «озерной школы»), «революционные романтики» и «лондонские романтики». В группу поэтов-«лейкистов» входили Уильям Водсворт (1770–1850), Сэмюэль Кольридж (1772–1834) и Роберт Саути (1774–1843), жившие на севере страны, в Кемберленде – краю озер (отсюда и название «озерная школы»). Рубежным событием в их творчестве стало издание в 1798 г. «Лирических баллад» Водсворта и Колриджа. «Главным предметом поэзии является истина, не частная и ограниченная, а общая и действенная, – утверждал Водсворт, – не та истина, которая основывается на восприятии внешнего мира, а та, что оживает в душе под влиянием вдохновения, истина, утверждающая самое себя… Поэзия – начало и конец всех исканий истины, она также бессмертна, как душа человека». Водсворт с особой теплотой относился к теме природы и сельской жизни «простых людей». Он считал, что именно эта повседневная и обыденная жизнь, сливаясь с естественной красотой природы, наиболее точно выявляет действительные человеческие страсти, «жизнь сердца». Необходимым условием поэзии Водсворт называл не только наблюдение и описание, но и чувствительность, размышление, воображение, фантазию, вымысел, оценку. Воображение, по его мнению, призвано возбуждать и поддерживать вечное в человеческой природы, оно раскрывает и выражает внутренние свойства человека.

Сэмюэль Тейлор Колридж пережил в молодости увлечение идеями «вольнодумства» и стал известен как яркий политический публицист. Однако с годами он разочаровался в действенности гражданской свободы. В своем литературном творчестве Колридж претворял романтический идеал духовного единения с природой как единственного основания подлинной свободы человека. Роберт Саути познакомился с Колриджем в 1794 г., когда оба увлекались идеей создания идеальной общины Пантисократии в Пенсильвании. В произведениях Саути выразительно проявились свойственные романтикам внимание к человеческим эмоциям, поэтическое отражение таинственности сверхъестественных сил, мистическое представление о воле случая в человеческой жизни.

Лидерами «революционных романтиков» были Джордж Гордон Байрон (1788–1824) и Перси Биши Шелли (1792–1822). Байрон является самой яркой фигурой английского романтизма. В его поэме «Паломничество Чайльд Гарольда» был изображен подлинный герой романтической литературы – мечтатель, порывающий с лицемерным обществом и подвергающий напряженному анализу свои чувства. Все внимание героя поглощено его внутренними переживаниями, и в своих многочисленных странствиях он оказывается лишь в роли пассивного созерцателя. Байрон принципиально не пытался оттенять равнодушие и тоску своего героя. Настроения Чайльд Гарольда не имели ситуативных причин – это мироощущение человека, живущего в период общей смуты, нарастающей деградации нравственных ценностей. Трагическое состояние мира кажется и герою, и самому поэту непостижимым. Итогом размышлений становится мысль о роковой высшей силе, карающей людей.