Коллектив авторов - Новейшая история стран Европы и Америки. XX век. Часть 3. 1945–2000

В обстановке нарастающего общественного кризиса Пленум ЦК ПОРП избрал 18 октября 1981 г. первым секретарем Ярузельского. 31 октября сейм ПНР принял постановление, в котором осудил радикальные действия «Солидарности». Было отвергнуто предложения руководства «Солидарности» о переговорах с правительством при условии формирования альтернативного общественного совета народного хозяйства, обладающего правом вето в отношении правительственных мероприятий, обеспечения свободного доступа общественных организаций к средствам массовой информации и проведения реформы избирательной системы, правосудия и территориального самоуправления. В ночь с 12 на 13 декабря 1981 г. Государственный совет ПНР принял решение о введении на всей территории Польши военного положения. Всю полноту власти принял Военный совет национального спасения под председательством Ярузельского. Его задачей стало обеспечение общественного порядка и создание условий для реализации антикризисной программы. Деятельность общественных организаций (за исключением политических партий правительственной коалиции) временно приостанавливалась. Радикальные деятели «Солидарности» были интернированы.

Принятие решения о вводе военного положения осуществлялось в тот момент, когда руководство Польши находилось под двойным давлением – помимо действий «Солидарности» необходимо было учитывать позицию союзников по ОВД. Уже в 1980 г. под эгидой Кремля проводились совещания по «польскому вопросу», на которых часть советского генералитета, а также представители ГДР и ЧССР высказывались за ввод войск на территорию Польши и насильственное подавление гражданского движения наподобие событий в Чехословакии. Зимой 1980–1981 гг. на границах Польши было демонстративно проведено учение войск ОВД, длившееся два с половиной месяца. В этот период осуществлялась рекогносцировка маршрутов выдвижения войск вглубь польской территории, уточнялись районы их возможного сосредоточения. Вторжение было во многом предотвращено решением Ярузельского о вводе военного положения. Но не менее важным фактором стало понимание многими советскими политиками и военачальниками принципиального отличия польских событий от «пражской весны». Коммунистический режим впервые столкнулся с подлинно народным сопротивлением.

Новый импульс развитие восточноевропейского социализма получило с началом процесса перестройки в СССР. Последний советский лидер М.С. Горбачев уже в первые месяцы пребывания у власти попытался найти принципиально иные формы отношений со странами социалистического лагеря. Сам «лагерь» получил в программных документах коммунистических партий новое название – «социалистическое содружество», что уже само по себе должно было символизировать изменение его характера. В октябре 1985 г. на Совещании политического консультативного комитета стран-участниц ОВД в Софии в выступлении Горбачева впервые прозвучали новые ориентиры развития социалистической интеграции – интенсификация прямых экономических связей, экономические отношения на началах взаимовыгодности и взаимопомощи, преодоление бюрократизма в деятельности структуры СЭВ, отказ СССР от роли «старшего брата» и равная, взаимная ответственность членов содружества за судьбы социализма. В ноябре 1986 г. эти принципы были утверждены на встрече лидеров стран СЭВ, а на XXVII съезде КПСС получили идеологическое обоснование. Однако реализация новой программы социалистической интеграции встретила большие трудности. В СЭВ и ОВД нарастали настроения иждивенчества, стремление стран сократить собственные военные расходы, перейти в товарном обмене на мировые цены, сохранив поставки дешевого советского сырья и энергоносителей (нефти и газа). Барьером для интенсификации деятельности СЭВ стала практика государственной монополии внешней торговли, затруднительность прямых производственных связей. Экономическая дезинтеграция «социалистического содружества» стала прологом к политическому развалу мировой системы социализма.

Горбачев не пытался насильственно склонить руководство восточноевропейских социалистических стран к проведению таких же реформ, как и в СССР. Решающим аргументом должен был стать успех самой перестройки. В большинстве стран региона – Чехословакии, ГДР, Болгарии, Румынии – события в СССР были встречены с привычным пиететом, но не стали толчком к реальным внутренним преобразованиям. Примеру нового советского лидера последовало лишь руководство Польши, Венгрии, Югославии. Здесь во второй половине 80-х гг. была проведена последняя серия реформ, призванных сформировать модель демократического социализма. Однако достигнутые результаты были далеки от ожидаемого.

Наиболее радикальной стала экономическая реформа эпохи перестройки в Венгрии. Новая волна преобразований началась здесь еще в 1978 г., когда был взят курс на сдерживание объемов капиталовложений, ограничение импорта, стимулирование экспорта. С 1982 г. проводилась масштабная кампания по акционированию предприятий. В 1984 г. был объявлен переход к рыночным отношениям в области ценообразования. Наконец, в 1987 г. была принята «Программа оздоровления», предусматривавшая проведение в чрезвычайно ограниченных масштабах приватизации, привлечение иностранных капиталов, правовое закрепление многоукладности. Децентрализации подверглась банковская система. Все эти преобразования представляли собой постепенный демонтаж командно-административной экономической системы, но не сопровождались какими-либо политическими изменениями. Вплоть до 1988 г. Кадар уверенно контролировал обстановку в стране и не пытался копировать советский опыт в области гласности. Консервативность политического стиля кадаровского руководства обеспечивала сохранение управляемости социально-экономической сферы, но препятствовала углублению реформ. Опыт акционирования, хозрасчет и самофинансирование предприятий, относительная свобода ценообразования оказывались блокированы бюрократическим управлением. В систему рыночных отношений включились преимущественно мелкие предприятия, не оказывающие решающего влияния на макроэкономические процессы. Значительно возрос теневой сектор экономики – в 80-х гг. на него приходилась уже 1/3 совокупного рабочего времени. Предприятия же государственного сектора в новых хозяйственных условиях чаще всего не отказывались от экстенсивных методов развития производства. При отсутствии реальной конкуренции рост эффективности производства подменялся повышением цен, видоизменением ассортимента продукции без повышения ее качества. В рамках государственной политики сохранялся прежний приоритет – сохранение социальной стабильности, что противоречило глубоким структурным преобразованиям. В этих условиях половинчатость государственных преобразований оказывалась неизбежной.