Дмитрий Волкогонов - Триумф и трагедия, Политический портрет И В Сталина (Книга 2)

Когда рождался Коммунистический Интернационал, его вожди верили в близкую мировую революцию. Особенно Ленин, Троцкий и Зиновьев. Но когда революционный паводок сошел, обнажав прочные устои старого мира, выявилась его высокая жизнестойкость. Стало ясно, что в условиях относительной стабилизации капитализма Коминтеряу уготована весьма ограниченная роль, подчиненная стране пребывания. Руководство из одного центра серьезно дискредитировало коммунистическое движение, давая возможность всем врагам и критикам постоянно и не без оснований говорить о "руке Москвы". Но сейчас, в обстановке "холодной войны", Сталин почувствовал, что двух-полюсность мира, образование двух лагерей вновь ставят на повестку-дня вопросы взаимодействия компартий. Вместе с тем он понимал, что полного возврата к старому, хотя бы по форме, не должно и не может быть.

По инициативе польских товарищей, поддержанной Сталиным, с 22 по 27 сентября 1947 года в городе Шклярска Поремба (Польша) состоялось совещание представителей девяти коммунистических партий Европы. Накануне совещания А. А. Жданов, которому Сталин поручил представлять ВКП(б), прислал "вождю" шифровку, в которой докладывал о предварительных наметках рабочей группы. Он сообщал, что собравшиеся сходятся в том, что:

"Работу совещания предполагается начать с информационных докладов от всех компартий, участвующих в совещании. Затем выработать повестку дня. Мы будем предлагать такие вопросы:.

1) о международном положении,-выступим мы;

2) о координации деятельности партий. Предложим доклад сделать польским товарищам. Итогом должно быть создание координационного центра с резиденцией в Варшаве. Думаю, особый упор следует сделать на добровольные начала в этом деде.

Прошу указаний.

А. Жданов".

Сталин одобрил. В результате обмена мнениями через четыре года после роспуска Коминтерна было создано Информационное бюро коммунистических и рабочих партий (Информбюро). На Западе его сразу нарекли "Коминформом". В шифрованном сообщении Жданова Сталину излагались доклады представителей партий, прибывших на совещание. Наиболее активно. и позитивно, по словам Жданова, вели себя югославы, которые не знали, что новый орган в ноябре 1949 года примет резолюцию, которая получит название "Югославская компартия во власти убийц и шпионов". Интересная деталь. Жданов по содержанию, направленности и конструктивности выше других оценил два доклада: Э, Карделя -- представителя КПЮ и Р. Сланского-секретаря ЦК КПЧ. И вновь ирония судьбы: менее чем через год Жданов заклеймит Карделя как "империалистическйго шпиона", а Сланскии через несколько лет сложит голову в результате постыдного процесса, который будет проведен по бериевскому сценарию.

В докладе Жданова "О международном положении", одобренном Сталиным, был сформулирован тезис, который на долгие годы станет едва ли не центральным в советской пропаганде - "раздел мира на два противоположных лагеря". Это, пожалуй, было ответом на антикоммунистическую "доктрину Трумэна". В докладе изложена оценка и "плана Маршалла" - "программы закабаления Европы". Жданов вновь крайне критически оценил роль социал-демократических партий, не поскупился на оскорбительные эпитеты в их адрес. Сталин упорствовал в своих ошибках в течение всей жизни; до конца своих дней он сохранил глубокую неприязнь и недоверие к социал-демократам, что в конечном счете постоянно ослабляло не только прогрессивные силы, но и .широко развернувшуюся борьбу за мир.

На совещании в Шклярска Поремба было условлено следующую встречу провести в Белграде. Но, увы, она там так никогда и не состоялась.

Народы Югославии внесли крупный вклад в разгром фашизма, ни на минуту не прекращая своей героической борьбы против агрессера. Первый Договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве со странами, вставшими на путь социалистического развития в Восточной Европе, который подписал СССР, был договор с Югославией, заключенный в апреле 1945 года вв время приезда И. Броз Тито в Москву. Сталин несколько раз с ним встречался, вел весьма теплые беседы. В результате состоявшихся переговоров было решено передать Югославской Народной армии (ЮНА) боевую технику и вооружения для 12 стрелковых и двух авиационных дивизий, танковых и артиллерийских бригад. Дружеские отношения, казалось, могут развиваться только по восходящей. В ЮНА работала большая группа советских военных специалистов, в СССР учились тысячи югославских военнослужащих. Тесным было сотрудничестве и между ВКП(б) и КПЮ, и вдруг-конфликт. И какой!

Ряд текущих вопросов (подготовка болгаро-юго-славского договора о дружбе, направление югославского авиаполка в Албанию, заявление Димитрова на пресс-конференции, о принципиальной возможности создать в будущем федерацию или конфедерацию европейских народно-демократических государств), по которым с Москвой не посоветовались, вызвали гневную реакцию Сталина.-Слава, власть, могущество затуманили ему разум. Не только у себя дома, но и среди Своих союзников, считал диктатор, он может распоряжаться, как в собственной усадьбе. Глубинные корни квнфликта - в политическом цинизме единовластия.

Сталин предложил провести советско-болгаро-юго-славскую встречу. Она состоялась 10 февраля 1948 года в Москве. Делегации возглавляли Сталин, Димитрев и Кардель. От СССР в савещании участвовали несколько членов Политбюро - В. М. Молотов, Г. М. Маленков, А. А. Жданов, а также М. А. Суслов. Известные деятели входили в свстав болгарской делегации-Т. Коствв и В. Коларов; югославскую представляли М. Джилас и В. Бвкарич. Сталин с самого начала в раздраженней форме выразил неудовольствие расхождениями по внешнеполитическим вопросам. Он квалифицировал некоторые шага Болгарии и Югославии как "особую внешнеполитическую линию". На заявления балгар и югославов, что для этих упреков нет оснований, что инкриминируемые им обвинения носят частный характер, Сталин вдруг выдвинул неожиданнее предложение о необходимости создания федерации Болгарии и Югославии. Сталин, привыкший, что его пожелания в собственной стране всегда воспринимаются как решение, вдруг ясно почувствовал внутреннее сопротивление. И Димитрев и Кардель, не отвергая в принципе возможности федерации, ответили, что для этого еще не созрели условия. Кардель заявил, что он не может высказать более определенного ответа до решения политического руководства страны. Сталин,-привыкший повелевать во всех делах как Председатель ГКО или Верховный Главнокомандующий, пожалуй, впервые за многие годы встретил сопротивление... коммунистов! Это было неслыханно! Уже очень давно никто не возражал диктатору. Он совершенно не был готов к этому. Приступ глухой злобы требовал выхода.