Дмитрий Дудко - Матерь Лада. Божественное родословие славян. Языческий пантеон.

В Перыни у истоков Волхова раскопано святилище Перуна IX–X вв. Идол стоял на холме, на площадке, опоясанной круглым рвом с 8 выступами, в которых горели костры. (О неугасимом огне перед идолом Перуна и самоцвете, пылавшем, словно молния, в его руке, вспоминал Стрыйковский.) Этот ров напоминал цветок с лепестками, вроде цветка Iris germanica, который болгары и сербы называют перуникой.

Но подобный круглый ров с восемью углублениями — жертвенными ямами — ограждал Збручского идола. Ров в Перыни ориентирован строго по странам света. Следовательно, он символизирует не столько священный цветок, сколько власть Перуна над миром, подобную власти Рода. Слово «Перун» стало синонимом неба. «Колико есть небес? Перун есть мног», — утверждалось в одном древнерусском сочинении XV в. Литовцы также считали, что Перкунасов много — 5,7 или 9.

Таким образом, младший громовник начал вытеснять старшего в роли владыки Вселенной. Возможно, даже существовал миф об их борьбе. Чеченцы верили в бога-громовника, Пиръона, создателя и повелителя неба и земли, строгого, но справедливого. Он уважал хлеб и стариков, любил детей. Но стал враждовать с Богом и был погублен шайтаном, женщиной или ведьмой. По мнению Л. С. Клейна, Пиръон — это славянский Перун, заимствованный вайнахами у соседей-русов, селившихся на Тереке по крайней мере с XII в.

Полабские древане называли четверг perundan — днем Перуна. В астрологической системе, идущей из Месопотамии, четверг — день верховного бога-громовника (Мардука, Юпитера, Донара-Тора, Ормазда). Чехи в XIV в. именовали планету Юпитер — «Краломоц» («царская мощь»). Древнерусские книжники называли Перуном греческого Зевса. «Матер верборум» также отождествляет Перуна с Юпитером, а Козьма Пражский говорит о почитании чехами как верховного бога «Юпитера», — очевидно, Перуна.

Перун был богом не только войны, но и магии — клятв и прорицаний. Его именем клялись при заключении договоров и предсказывали будущее. В греческих «Чудесах св. Димитрия Солунского» славянский князь VII в. перед походом на греков обращается к «оракулу Пырину». Под Ромнами находится городище VIII–IX вв. Монастырище. По преданию, здесь до начала XVIII в. стоял каменный идол Перуна, к которому жившие в лесу колдуны и ведьмы ходили за прорицаниями; 20 июля возле него справлялись игрища.

Перун напоминает не только Индру-громовника, но и Варуну — сурового и мрачного бога воды и магии, покровителя клятв и карателя грешников, связанного с воинским сословием. В качестве царя богов он предшествовал Индре. В древнерусских списках богов Перун соседствует с Даждьбогом-Хорсом, как ведический Варуна — с солнечным Митрой. Жуткая тризна воинов Святослава, совершавшаяся ночью, у воды, при свете луны, напоминает опять-таки Варуну, связанного с ночью, луной, водой. Хотя главным соответствием Варуне у славян был Волос, которым клялись вместе с Перуном.

Согласно легенде об основании Гамбурга, записанной в XIV в., местные славяне-язычники почитали бога Хаммона, или Святобога. На иллюстрации к хронике Бото этот бог, немолодой, бородатый и усатый, в короне, восседает на троне с мечом и скипетром в руках, попирая ногами змея. Спинка трона украшена изображениями молний и туч, на ней сидит орел.

Здесь нетрудно узнать общеиндоевропейского громовника-змееборца. Орел (сокол) — птица Зевса, Юпитера, Индры, Веретрагны [25] У иранцев-зороастрийцев арийский Индра-Вритрахан (Убийца Вритры) раздвоился на дэва Индру и бога войны Веретрагну. . В русских заговорах орел мечет громовые стрелы и топоры. Меч, как мы увидим далее, был атрибутом славянского громовника, но не греко-римского или германского. Так что эта деталь явно не придумана позднесредневековым художником. «Хаммоном» в античном мире называли египетского Амона-Ра и отождествляли его с Зевсом. На египетского бога солнца гамбургский бог, впрочем, мало похож. Возможно, древние германцы отождествляли своего Донара с римским Юпитером-Амоном. Затем пришедшие с востока славяне, в свою очередь, увидели в боге эльбских германцев своего Перуна или Святовита (Святобог в легенде упоминается вместе с Вителюбом и Радигостом).

Похоже, германцы-язычники умели ладить со славянами даже в религиозной сфере, покуда «просветители» не объяснили им, что славяне-язычники — низший и богопротивный народ, истреблять и порабощать который — дело праведное.

Главный враг индоевропейского Громовника — Змей. В основе этого персонажа — древний хозяин нижнего, подземно-подводного мира, чей образ сложился еще у рыболовов мезолита. Этот зверобог сочетал черты змеи, ящерицы, крокодила, быть может, еще каких-то пресмыкающихся, о самом существовании которых ученые до сих пор спорят. Криптозоологи, например, предполагают, что в болотах Новгородской и Псковской земель обитали или даже обитают существа типа крокодилов или варанов. По крайней мере, псковская летопись под 1582 г. вполне серьезно и буднично сообщает о нашествии «крокодилов».

Бог-ящер был хозяином не только земных вод, но и дождя. Что тучи образуются из влаги, испаряющейся из водоемов, люди поняли давно, а водяной смерч и подавно напоминал им дракона, рвущегося в небо. Дракону-ящеру придавали крылья птицы или нетопыря — и тем самым превращали его во владыку всех трех миров. Обычной жертвой хозяину водных глубин служила девушка-«невеста».

В Китае и поныне почитают драконов как хозяев рек и дождя. Но у индоевропейцев и семитов вожди и дружинники — приверженцы молодого Громовника — объявили войну древнему богу. За многочисленными мифами и сказаниями о змееборцах стоят вполне реальные набеги воителей на капища Змея. При этом воин мог и убить священное пресмыкающееся и освободить его «невесту». Побеждал он не столько большую старую змею или ящера, сколько тысячелетний страх перед богом-чудовищем. В сознании же пораженных общинников такой налет превращался в грандиозную космическую схватку Громовержца со Змеем Глубин.

Тем удивительнее то, что у славян нередко сам Перун выступал в облике змея-дракона. По Длугошу, верховным богом поляков, подобным Юпитеру, был Иеша. Имя это Б. А. Рыбаков сближает с польск. jaze — «змея», рус. «ящер». Русская детская игра сопровождалась песней о ящере, сидящем в ореховом кусте, грызущем золотые орехи и выбирающем себе невесту. Иешу поминали в троицких песнях вместе с Аадой, Лелей и Ныей, явно не считая его злым божеством. Силезский историк Мартин Ганка сообщал о том, что Иеша почитался на горе Соботке как податель плодов. Бог-громовник и здесь потеснил Ладу с ее дочерью.

В поздней новгородской летописи XVII в. сохранилась легенда, отождествляющая Перуна с князем-колдуном Волховом. Он якобы создал «волховной городок» в Перыни, а сам в облике «крокодила» плавал в Волхове и топил всех непокорных. В конце концов бесы удавили его в воде. Когда люди стали хоронить «мерзкое тело крокодилово», оно провалилось в преисподнюю. В XIX в. похожую легенду записал в тех местах П. Якушкин. Согласно ей, «зверь-змеяка Перун» жил в Перыни, а ночами ходил в Ильмень спать с «волховской коровницей».