Дмитрий Дудко - Матерь Лада. Божественное родословие славян. Языческий пантеон.

Слово «Кострома» означает в русских говорах прут, розгу, кучу соломы. Из соломы и делалось чучело Костромы-Весны, которое торжественно выносили и топили в реке. Или же выносили в лес изображавшую Кострому девушку. Или растерзывали в поле чучело лошади — «Весны». Самарцы разыгрывали целую пьесу: Кострому (одетую в белое и зеленое) убивала Смерть, затем их обеих бросали в воду. А рязанские дети изображали в игре смерть, погребение и воскресение Костромы. Саратовцы 31 декабря «встречали Кострому» — сжигали кучу соломы. Украинцы же 1 марта встречали Весну, нося чучело ласточки.

Кострома отличалась веселым нравом: в Нижнем Новгороде пели о сытном угощении у нее, а в Муроме — о том, как она умерла прямо на пиру от вина и пляски. У нее был спутник — мужчина (или она сама имела мужскую ипостась): чучело ее изображало то женщину, то мужчину, нижегородские дети водили хоровод вокруг «Костромы» и ее «сына», а рязанские девушки играли в «Костромину жену» (на Благовещенье или в Вербное воскресенье). Этот спутник-воплощение Костромы, вероятно, Ярила — разгульный бог весеннего солнца. Его проводы справлялись в тех же среднерусских землях, тоже в конце весны.

Нетрудно узнать в Ладе-Костроме-Весне великую богиню плодородия типа Иштар, Изиды, Кибелы и т. д. Эта богиня нисходила в подземный мир смерти и возвращалась оттуда (Иштар-Инанна). Ее изваяние погружали в воду (Кибела, германская Нерта). Ее супругом или сыном (иногда одновременно) был юный бог плодородия (Таммуз, Аттис, Адонис и т. д.). Сама она могла быть двуполой (Кибела-Агдатис). Великая Мать полна жизни, порождающей силы, веселья, порой разгульного, и самая смерть для нее — залог нового рождения.

Славяне не случайно праздновали конец весны, а не лета или осени. Матерь Лада впервые напоминала о себе на святки, когда старались наворожить благополучие на весь год. Затем она приходила в земной мир с началом весны, чтобы в конце ее уйти в нижний, подводно-подземный мир. Этим она обеспечивала поля и пастбища обильными дождями, а землю — плодородной силой.

В 980 г. будущий креститель Руси воздвиг в Киеве «пантеон Владимира» — святилище пяти главных богов: Перуна, Хорса-Даждьбога, Стрибога, Симаргла и Мокоши. Единственное женское божество здесь — Мокошь. Очевидно, это — еще одно имя Великой Богини. Оно — общеславянское: связанные с ним местные названия есть в Северной России (Мокошево болото), Чехии (гора Мокошин Верх), Польше, на землях лужицких сербов и онемеченных полабских славян (Муукс). В словенской сказке фигурирует ведьма Мокошка. «Не ходила ли еси к Мокуше?» — спрашивали русских женщин исповедники еще в XVI в. Кто такая Лада или Кострома, в XIX в. уже не помнили даже сами исполнители песен и обрядов. Но в Мокошь на севере России верили и тогда. Считали, что Мокоша (Мокуша) — большеголовая, длиннорукая женщина. Она наказывает нерадивых и нечестивых прях: беспокоит прядущих в Великий пост, прядет ночью оставленную без молитвы кудель, крутит веретено задремавшей пряхи. О линяющих овцах говорили, что их Мокоша стрижет. В жертву ей на ножницах оставляли клок шерсти.

Северорусская Мокоша — фигура мрачноватая и несколько измельчавшая (наподобие кикиморы, тоже прядущей по ночам). А вот украинцы помнили о разгульном нраве богини. «Десь наш бог Посвистач спав. Чи не в Мокош гуляв?» — говорится в изданной П. Кулишом в 1860 г. песне о русском князе (Аскольде?), тщетно молившемся богу ветра Посвистачу.

Мокошь, судя по ее имени, богиня влаги. Созвездие Водолея в Древней Руси называлось Мокрошь (Мокрешь). Моравский историк XVIII в. Стржедовский упоминает божество дождей «Макосла», подобное Нептуну. Это сближает Мокошь с Матерью Сырой Землей — величайшей святыней славян.

Землю считали святой и бесконечно доброй к людям. От нее человек происходит, ею кормится и в нее уходит. Лишь самого последнего негодяя не принимает она после смерти. Не в землю — сквозь землю, в нижний мир, проваливается нечисть. Земле исповедовались в грехах (например еретики-стригольники XIV в.). Верили, что она может прощать, исцелять, снимать порчу. Ею клялись, особенно при земельных спорах: тогда клали на голову кусок дерна и с ним шли по меже или становились на колени в яме. Считали, что до Благовещенья (25 марта) нельзя тревожить землю: она в этот день рожает. Если же посмеют до того ее пахать, копать, вбивать колья и т. д. — Земля покарает неурожаем и бездождием. То есть Земля-Мокошь распоряжается и дождем.

Землю-Матушку приравнивали к Богоматери. Верили, что бранящийся матерно оскорбляет трех матерей: свою собственную, Мать Сыру Землю и Богородицу. Мат дозволялся лишь в одном случае: чтобы отогнать нечисть. Ведь тогда оскорблялась не Матерь Лада, а Чертова Мать (то есть Яга; см. ниже, в главе о ней).

Именно Богоматерь и святая Параскева-Пятница заменили в христианское время Мокошь-Ладу. В русских духовных стихах Пятницу и Богородицу прямо отождествляли. Обе они считались покровительницами женщин, особенно рожениц, и девушек (просивших у них женихов). Обе давали плодородие земле, охраняли домашний скот. Обе связаны с водой (их иконы являются у источников, а Пятница защищает от ливней и бездождия), спасают от грома. С ними обеими связан запрет мата. В Ленинградской области и соседней Эстонии распространена легенда о преследовании Богородицы или Пятницы чертом, лешим либо пастухами. (Вот кому уподоблялись матерщинники — похотливым демонам!) Пятницу особенно почитали при молодом месяце, а полабские славяне верили, что Богоматерь прядет на месяце.

Пятница, подобно Богородице, богиня-мать. «Света Петка — Неделина майка» (Святая Пятница — мать Воскресенья), — говорили болгары. А украинцы: «Середа дiвка, а П'ятниця — жiнка». В украинской сказке у Пятницы 41 дочь. Об этих младших богинях, дочерях Мокоши-Лады-Пятницы, еще будет сказано.

Пятницу и Богоматерь изображали с цветами, с ними связывали священные деревья, камни, горы, источники. Словом, вся природа, живая и неживая, была пронизана многоликим и многоименным образом Богини-Матери.

Есть у Пятницы и особые черты (не всегда привлекательные). Она исцеляет, защищает от колдовства, помогает женщинам в домашней работе, а крестьянам — в выращивании льна. В сказках она — мудрая помощница героя.

И она же запрещает в пятницу пахать и делать женскую работу (прясть, стирать и т. д.), карая за это порой жестоко (болезнью, смертью ребенка, сдиранием кожи, жабой, вцепливающейся в лицо). Представляют ее молодой женщиной (или старухой), высокой и худой, простоволосой, в белой одежде и лучезарном венке, иногда с метлой.

Для православной церкви пятница — день распятия Христа. Кроме того, отмечались еще 12 пятниц, приуроченных к определенным праздникам или постам. По преданию, некогда в Болгарии две суеверные бабы упросили двух попов, дабы те записали, какие земные блага получит празднующий каждую из этих пятниц. Сей апокриф («подписанный» именем св. Климента, Папы Римского) ходил по рукам среди южных и восточных славян вопреки церковным гонениям. Как видно, отражал он представления не столько слуг Христовых, сколько жриц Мокоши-Пятницы.