Петр Рябов - История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том II

19 февраля 1861 года государем были подписаны обширное «Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» и соответствующий Манифест (написанный по приказу царя престарелым московским митрополитом Филаретом и, из-за высокопарного и тёмного языка, получивший в народе название «филькина грамота»). Тем не менее, до 5 марта эти документы не объявлялись крестьянам. Причина задержки ясна из откровенных слов Александра II перед обнародованием Манифеста: «Когда народ увидит, что ожидания его, то есть свобода по его разумению не сбылась, не настанет ли для него минута разочарования?» Поэтому, в преддверии объявления об «освобождении» и предсказуемого разочарования народа, власти подтягивали воинские части, мобилизовывали полицию, на всякий случай подготовили эвакуацию двора из Петербурга. Ведь само лукавое «освобождение» крестьян проходило авторитарно, насильственно (как и их закрепощение) и сопровождалось их грандиозным ограблением, а потому власти имели все основания опасаться народного возмущения – ещё более грозного, чем недовольство со стороны дворян.

Основные положения крестьянской реформы 1861 года сводились к следующему. По царскому манифесту 23 миллиона помещичьих крестьян получили личную свободу, а значит: свободу передвижения, право владеть собственностью и торговать, право по своему выбору вступать в брак, выступать в суде, поступать в учебные заведения. Помещики теряли «полицейскую» власть над крестьянами, а их место заняла община, значение которой выросло (в этом сказалось активное участие некоторых славянофилов в подготовке реформы). Теперь сельский сход и созданные им органы местного самоуправления осуществляли суд по мелким правонарушениям, собирали налоги (и отвечали за них круговой порукой), раскладывали повинности, проводили переделы общинной земли по семьям, давали дозволение крестьянину покинуть деревню. Однако крестьяне отнюдь не стали полноправными гражданами страны, оставшись «людьми второго сорта». Они по-прежнему подвергались телесным наказаниям и несли на себе всю тяжесть государственных повинностей. А при возникновении конфликтов между помещиками и крестьянами царские власти почти всегда становились на сторону первых.

Освобождение крестьян проводилось в интересах имперской бюрократии, а не большинства населения. В дореформенный период большая часть земли находилась в пользовании общины. Другая, меньшая часть, обрабатываемая крестьянами, принадлежала помещику, и крестьяне были обязаны его содержать. При этом вся земля имела верховного хозяина – государство в лице императора. Однако крестьяне вообще не признавали за помещиком и государством прав владеть землёй, поскольку полагали, что она «ничья и Божья», а значит любой имеет право её обрабатывать и пользоваться плодами земли, но никто не может её владеть, как собственностью.

В ходе реформы государство передало крестьянам лишь часть общинной земли. Уплатив помещикам за нее (по завышенной цене), оно обязало земледельцев на протяжении 50 лет возвращать казне ежегодно шесть процентов от данной суммы (выплаты были отменены лишь в ходе и в результате Революции 1905–1907 годов). Таким образом, «не обидив» дворян, государство и само хорошо погрело руки на крестьянском «освобождении». 1,5 миллиона дворовых людей, обретя свободу, вообще не получили никакой земли!

Таким образом, получив личную свободу, крестьяне лишились многих общинных земель и ещё должны были отдавать государству (помимо обычных податей) огромные деньги за участки, которые оно им оставило. Уплачивая и государственные подати, и выкупные платежи, лишённое части земли в условиях переизбытка населения и малоземелья, крестьяне разорялись и попадали в беспросветную кабалу. У помещиков к тому же остались все леса, выгоны и пастбища, реки и водопои, что, естественно, порождало постоянные их конфликты с крестьянами. Впрочем, значительные средства, полученные дворянами в результате реформы в качестве выкупных платежей, не пошли им впрок: помещики быстро растратили их, отдали за старые долги и в своей основной массе не сумели приспособиться к новым условиям ведения хозяйства.

Описывая плачевные последствия крестьянской реформы для дворян и крестьян, Н.А. Некрасов подытоживал:

По мужику, однако, намного больнее! Крестьяне не мыслили себе «волю» без «земли». Сохранение помещичьего землевладения, обделённость крестьян пастбищами, выгонами, водопоями и лесами, дополнение налогового гнёта выкупными платежами, урезание общинной земли в пользу помещиков (особенно в чернозёмных районах), помноженное на хроническое «малоземелье» и неравноправие крестьян с «неподатными сословиями», вызвали у крестьян глубокое (предсказанное императором) разочарование в царе и привели к волне восстаний, слухов о настоящей, новой «воле», массовому отказу от внесения платежей, к захватам помещичьих земель и вырубке их лесов. В 1861 году – после «воли»! – произошло две тысячи крестьянских восстаний, причём в 900 случаях власти пришлось посылать войска. В селе с мрачным названием Бездна в Пензенской губернии более ста крестьян были расстреляны войсками при подавлении восстания. Произошло мощное восстание крестьян в Абхазии.

Наступившее затишье было недолгим и обманчивым. Крестьянская община воспринимала помещиков и стоявших за ними царских чиновников как своих врагов, а вера в «доброго царя» рухнула. «Освобождение» 1861 года неминуемо вело к революции 1905 года. В конце XIX века значительная часть крестьян обучилась грамоте, организовала кооперативы, расширила свой кругозор и лучше осознала и своё бесправие, и грабительский характер царского «освобождения». Происходит консолидация общинного крестьянства, рост его классового самосознания в борьбе против помещиков и самодержавно-бюрократического государства.

В 1866 году получили личную свободу 19 миллионов государственных крестьян – они за выкуп получали землю, которой владели до того. Условия их освобождения были значительно лучше, а полученные земельные наделы в несколько раз больше, чем у помещичьих крестьян.

Итогами крестьянской реформы явились, с одной стороны, разорение значительной части крестьян и дворян и стремительное развитие промышленности (за счёт роста пролетаризации крестьянства и устранения многих помех, мешавших предпринимательству), а с другой стороны, появление новых и обострение старых противоречий в обществе (между общиной и помещиками, между крестьянством и самодержавием). Социальный взрыв был загнан внутрь и «отложен» на треть века.