Петр Рябов - История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том II

13 июля 1878 года был подписан исторический Берлинский трактат. По нему территория Болгарии была втрое сокращена (а южная её часть была оставлена – в качестве «Восточной Румелии» – автономной провинции Османской Империи). Трактат подтверждал независимость Сербии, Румынии и Черногории, но резко урезал территорию Черногории. Сербии отдали часть Болгарии – чтобы рассорить эти государства (что вполне удалось). Были сокращены размеры территориальных захватов России в Закавказье (Баязет снова возвращался Турции). Австро-Венгрия оккупировала своими войсками Боснию и Герцеговину, а Великобритания – за «защиту турецких интересов» получила остров Крит.

В итоге, в выигрыше от Берлинского конгресса оказались Англия – как держава, контролирующая Восточное Средиземноморье, и Австро-Венгрия – как держава, отныне доминирующая на Балканах (к ярости русского общества, славянских народов Балкан и, разумеется, ограбленной Турции). Таким образом, основные выгоды от этого частичного раздела Турции получили Вена и Лондон, а России было дано понять, что её место в мировой политике – место военного «жандарма Восточной Европы» и государства, полузависимого от великих капиталистических держав Запада. Канцлер А.М. Горчаков написал в докладе царю: «Берлинский конгресс есть самая черная страница в моей служебной карьере!» Александр II пометил на докладе: «И моей тоже».

По справедливой оценке Н.А. Троицкого, «русско-турецкая война оказалась для России хотя и выигранной, но неудачной. Царизм так и не сумел выйти к проливам, и влияние России на Балканах не стало сильнее, поскольку Берлинский конгресс Болгарию разделил, Черногорию обкорнал, Боснию и Герцеговину передал Австро-Венгрии, да еще Сербию с Болгарией перессорил. Уступки российской дипломатии в Берлине засвидетельствовали военно-политическую ущербность царизма и, как ни парадоксально это выглядело после выигранной войны, ослабление его авторитета на международной арене». Формально выиграв войну, Россия вышла из неё ослабленной, потерявшей 200 тысяч человек погибшими, и была вынуждена подчиниться нажиму мирового лидера – Англии. «Полувыигранная» война 1877–1878 годов, как и проигранная «вчистую» Крымская война, обнажила основное противоречие созданной Петром Первым Империи: её военная мощь и роль «жандарма» Восточной Европы парадоксально сочеталась с её растущей социально-экономической отсталостью и международной зависимостью от великих держав Европы.

Последствия Берлинского конгресса (и Берлинского трактата) были важными и многообразными: определив на треть века раздел Европы, посеяв новые семена ненависти на Балканах, заложив предпосылки противоречий, непосредственно ведущих к Первой мировой войне, вызвав взрыв недовольства и подъём революционного движения в России.

Берлинский конгресс резко обострил русско-австрийские противоречия на Балканах, оттолкнул русских императоров от традиционного союзника – Берлина и заставил искать помощи во Франции (началось складывание коалиций, сразившихся в Первой мировой войне). Австро-Венгрия не только захватила Боснию и Герцеговину, но и стала доминировать в Румынии. В Болгарии, которую русские войска освободили от турок, но остались сами и начали вовсю хозяйничать, восторг быстро сменился недовольством новыми господами. Ещё во время войны генерал Тотлебен, командовавший осаждавшими Плевну русскими войсками, проницательно писал: «Освобождение христиан – химера… Их задушевное желание, чтобы их освободители поскорее покинули страну». Так и случилось: болгары, недовольные наглым русским диктатом, вскоре прогнали пропетербургского правителя и обратились к Германии – за государем и внешнеполитическим патронажем.

Война ярко показала коррумпированность, бездарность, неповоротливость, бездушие самодержавного режима, половинчатость «великих реформ», техническую отсталость и международную зависимость России, неспособность большинства генералов и дипломатов решать стоящие перед страной проблемы. Она дала мощный толчок к развитию революционного движения. Либералы спрашивали: почему на русских штыках в Болгарию принесена конституция, а между тем царь не решается даровать конституцию самой России? По словам известного либерала И.И. Петрункевича, россияне «вчерашних рабов сделали гражданами, а сами вернулись домой по-прежнему рабами». История 1812 года и последующих заграничных походов русской армии повторялась: разочарование в самодержавии, обманутые надежды на освобождение России, осознание таких неискоренимых пороков русской бюрократии, как некомпетентность и казнокрадство… По свидетельству А.А. Корнилова, позорный для России исход Берлинского конгресса «вместе с тем способом ведения войны, который обусловил ряд неудач, а также и воровством, которое обнаружилось и на этот раз при поставке припасов… все это создало чрезвычайное негодование и обострение настроения в широких кругах русского общества. Надо сказать, что негодовали тогда не только радикально и революционно настроенные слои, но даже самые лояльные круги общества со славянофилами во главе». Иван Аксаков в своем публичном выступлении на заседании «Славянского общества» обрушился на унизительное поведение российских дипломатов в Берлине, он дерзнул даже подвергнуть резкой критике самодержавную власть «за беззаконие и неправду» (за что, не взирая на почтенный возраст и заслуги, был выслан императором из Москвы). Все спрашивали: кто виноват в чудовищных потерях солдат, павших во время бессмысленного «именинного» штурма Плевны или замерзших на Шипке из-за казнокрадства и скверной работы интендантов? Всем было ясно, что победа была одержана (такой непомерной ценой) не потому, что русские войска сражались искусно и умело, а потому, что турецкие войска сражались ещё хуже. Общество ещё было готово как-то терпеть гнёт со стороны победоносного самодержавия, но самодержавие, которое столь неумело ведёт войну и не способно воспользоваться её плодами, терпеть было совсем невыносимо.

Как отмечает Н.А. Троицкий: «подобно Крымской войне, русско-турецкая война 1877–1878 годов сыграла роль политического катализатора, ускорив назревание в России революционной ситуации». Подобное случится и позднее – в ходе русско-японской войны и Первой Мировой войны.

Император Александр III, сын казненного народовольцами 1 марта 1881 года Александра II, правивший Россией в 1881–1894 годах, получил от придворных льстивое прозвище «Царя-Миротворца». И в самом деле, за 13 лет его правления Россия ни разу не воевала (исключительная редкость!), а внутри страны было достигнуто «умиротворение». Однако, не решая накопившиеся проблемы, а загоняя их внутрь и подавляя любую общественную инициативу и оппозицию, Царь-Миротворец лишь, по удачному выражению марксиста Г.В. Плеханова, «сеял ветер». «Пожать бурю» пришлось уже его сыну и наследнику Николаю II, попытавшемуся было продолжить курс отца, но столкнувшемуся с революционными взрывами невероятной силы и ставшему последним российским самодержцем, расплатившимся за всё то, что Романовы 300 лет творили над Россией.