Алексей Исаев - Танковый удар

25 марта бои утихли, однако в ночь на 26-е немцы силами до полка пехоты с 30 танками начали наступление из района Обжи (южнее Севска), заняли Новую Поляну и продвинулись в направлении на Дубки. Днем 26 марта части 82-й пехотной и 4-й танковой дивизий противника продолжили свои атаки. С 2:40 до 16:00 силами до полка пехоты с 30–40 немцы танками дважды атаковали в прежнем направлении с рубежа Липница, Обжи и в конце концов заняли село Дубки, создав угрозу выхода юго-восточнее Севска. К 19:30 танки противника ворвались на юго-западную окраину города.

Всю следующую ночь в Севске шли ожесточенные уличные бои, и к 6 часам утра противник полностью овладел городом. Генерал Ягодин оставил Севск без приказа вышестоящего командования; после отхода войска закрепился на фронте отм. 159,5, южная окраина Юрасов Хутор. Попыток вновь овладеть городом не предпринималось. Тем не менее отступление в целом прошло организованно, при этом был взорван мост через реку Сев и произведено минирование дороги южнее Юрасова Хутора.

После сдачи Севска наши войска отошли на 10 км восточнее города, сохранив за собой рубеж по реке Усожа до села Усожа. 27 марта командующий войсками Центрального фронта отдал директиву частям о переходе 65-й армии к жесткой обороне. 2-я танковая армия выводилась в район Фатежа, в резерв фронта.

Последовали и оргвыводы — командир 3-й гвардейской кавалерийской дивизии генерал-майор Ягодин был снят с занимаемой должности. Командующий 2-й танковой армией генерал Родин считал главными виновниками произошедшего самого Крюкова и командира 115-й стрелковой бригады генерал-майора Санковского, однако штаб 65-й армии (в подчинение которого были передана и бригада, и группа Крюкова) с этим не согласился. В конце концов командир 2-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-лейтенант Крюков отделался лишь «предупреждением» от командующего фронтом.

В «официальной» версии своих мемуаров Рокоссовский мягко упрекает «неугомонного рубаку» за то, что тот мало заботился о флангах — однако в рукописи он выражался гораздо жестче: « Самоволие и беспечность генерала Крюкова дорого нам обошлись: помимо значительных потерь в людях и лошадях в составе группы, мы оставили Севск, крупный населенный и важный опорный пункт на реке Сев ».

Таким образом, за месяц боев были осуществлены цели лишь первого этапа наступательной операции, да и то частично. Вместо продвижения на 250 км войска 2-й танковой армии прошли лишь 80–90 км от рубежа реки Свапа до железной дороги Брянск — Хутор-Михайловский на участке Суземка, Середина-Буда, а затем были отброшены на 50 км назад.

С 22 февраля по 20 марта 1943 года потери армии составили 13 695 человек — 3520 убитыми, 882 пропавшими без вести и 7599 ранеными, по болезням и другим причинам выбыло 1694 человека. Непонятно, включены ли сюда потери 11-й гвардейской танковой бригады, с 13 марта переданной в состав группы Крюкова. Судя по всему, эта бригада целиком вошла в число «выбывших» из состава корпуса.

Итоговые потери в танках оказались не слишком велики. Всего армия безвозвратно потеряла 128 танков или 31,4 % от первоначального количества боевых машин. Увы, это во многом объяснялось тем, что многие танки отстали или сломались в дороге и прибыли к месту боев с большим опозданием, либо не прибыли вовсе.

Потери танков распределялись следующим образом:

• 11-й танковый корпус — 44 танка подбитыми, со-жжеными и оставленными на территории противника.

• 16-й танковый корпус — 51 безвозвратно потерянный танк (Т-34 — 30, Т-70 — 21). Из них сгорело 27 «тридцатьчетверок» и 16 «семидесяток». Еще 33 танка Т-34 и 21 танк Т-70 было подбито, однако эвакуировать из них удалось лишь 46 машин, а 3 «тридцатьчетверки» и 5 «семидесяток» были оставлены на поле боя.

Безвозвратные потери 11-й гвардейской танковой бригады, как указывалось выше, составили 33 танка.

Потери противника за период с 23 февраля по 23 марта оценивались штабом армии следующим образом: уничтожено — 6040 солдат и офицеров, 146 орудий разных калибров, 7 танков, 3 самолета, 273 миномета, 463 пулемета, 16 автомашин, 14 тягачей, 4 полевые кухни, 5 складов с военным имуществом, 5 самоходных орудий, 3 бронеплощадки, 292 повозки с военным имуществом, штаб батальона, штаб полка, 1 мотоцикл, 5 орудий на вездеходах.

За месяц боев армией было захвачено 1650 пленных, 3 танка, одна бронемашина и один вездеход, 25 автомашин, 38 тракторов (исправных и неисправных), 11 складов с военным имуществом и 8 радиостанций, а также 74 орудия разных калибров, 27 минометов, 189 пулеметов, 10 автоматов и 510 винтовок. Кроме того, в качестве трофеев нам досталось 230 ящиков снарядов, 15 000 штук патронов (и дополнительно к ним еще 260 ящиков с патронами), 830 ручных гранат и 33,5 тонны продфуража.

В целом действия 2-й танковой армии за период операции в отчете штаба армии от 4 апреля 1943 года оценивались следующим образом [136] Русский Архив: Великая Отечественная. Прелюдия Курской битвы. Т. 15 (4–3). М: Терра, 1997. Стр. 383–387. :

…Наступательные действия 2-й танковой армии, начавшиеся с рубежа р. Свапа, в своем первом этапе нанесли серьезное поражение оборонявшимся 137-й и 707-й пехотным дивизиям противника и частям сил бригады Каминского.

Угроза выхода главных сил армии на тылы орловско-кромской группировки противника вынудила командование вермахта спешно перебросить в район прорыва 72 пд с Калининского фронта и 45 пд с Брянского фронта, а также подвести резервы из глубины.

Оперативное назначение армии не было целиком выполнено из-за плохих материальных условий при ведении операции.

1. Длительный марш из района сосредоточения в район предполагаемого оперативного использования армии, глубиной в 250–300 км, в условиях абсолютного бездорожья, а также слабой подготовленности экипажей танков привел к тому, что из 408 танков прибыло в район оперативного развертывания только 182 танка.

2. Армия начала операцию с ходу и вводила свою основную мощь — танки и артиллерию — по частям, т. е. по мере их прибытия к полю боя.

3. Операция началась с крайне ограниченным количеством боеприпасов, имевшихся в войсках, особенно в стрелковых соединениях, которые, не имея достаточного количества автотранспорта и неукомплектованные конским составом, по бездорожью подвести боеприпасы не могли, а танковые соединения, израсходовав запасы горючего на марш при растяжке тыла в 250 км и отсутствии к этому моменту горючего на базах, не могли быть введены в бой.

4. Глубокий снежный покров до 1 м ограничивал маневр средних и тяжелых танков и почти исключал действия малых танков Т-70, Т-60 и МК-3.

5. Стрелковые соединения, прибывшие в армию с марша, были не обучены, а 115 осбр оказалась абсолютно неподготовленной для боя и в течение 3–4 дней боевых действий растеряла почти весь свой состав и боевую материальную часть.