Герберт Вотте - Давид Ливингстон (Жизнь исследователя Африки)

Рассказывая подробно о жизни Ливингстона, Вотте вполне закономерно не ставил перед собой цель анализировать научное значение его конкретных географических открытий, в частности в связи с общей картиной состояния географической изученности Африки в XIX веке, хотя он и касается этих вопросов. Думается, все же, что это полезно сделать хотя бы кратко в настоящем предисловии, чтобы подчеркнуть значение Ливингстона в мировой науке как исследователя, а не просто путешественника, тем более что в истории исследования Африки середину и начало второй половины XIX века обычно называют "ливингстоновским периодом" изучения Африки.

К этому времени на севере Африки подлинно "белым пятном" на карте оставались лишь внутренние, очень слабо заселенные районы величайшей пустыни мира - Сахары. На западе же материка уже была решена важнейшая географическая проблема региона - определено течение реки Нигер на всем огромном протяжении. Однако к югу от экватора большая часть Африки оставалась "белым пятном" на карте континента. Загадкой были для науки истоки Нила, конфигурация великих озер Восточной Африки, верхнее течение реки Конго, гидрографическая сеть бассейна Замбези и многие другие проблемы географии этой части Африки, которые вызывали тогда жаркие дискуссии среди европейских ученых.

"Ливингстоновский период" истории исследования Африки, охвативший примерно три десятилетия, в научном отношении характерен тем, что почти все неясные вопросы, ответы на которые послужили основой при составлении современной карты Центральной Африки к югу от экватора, были разрешены именно тогда. Произошло это благодаря путешествиям самого Ливингстона или исследованиям, так или иначе связанным с научной деятельностью Ливингстона, с его открытиями или же с высказанными им географическими догадками.

В ходе своих путешествий Ливингстон не только "расшифровал" сложный рисунок гидрографической сети "белого пятна" в центре и на юге Африки, но и впервые сообщил миру множество подробностей о природе этой территории. Уже после первого большого путешествия, охватившего бассейн Замбези, он сделал важнейший для науки вывод о том, что внутренняя Африка не система мифических нагорий, как долгое время предполагалось, а огромное плато с приподнятыми краями, круто падающими к побережью океана. Впервые была нанесена на карту река Замбези с указанием мест впадения в нее крупнейших притоков. Были установлены очертания озера Ньяса, о котором европейцы имели лишь смутные представления. На Замбези был открыт один из крупнейших водопадов мира.

Ливингстону принадлежит определение основного направления водораздела между бассейнами рек Конго и Замбези, то есть водораздела между стоком в Атлантический и Индийский океаны. По существу ему же принадлежит и открытие верховьев реки Конго, что было окончательно подтверждено всего несколько лет спустя после смерти Ливингстона. Велик вклад путешественника и в окончательное решение проблемы истоков Нила, интересовавшей географов с античного времени.

Нельзя не упомянуть, что Ливингстон в своих маршрутах сделал множество определений долготы и широты, установил высоту местности над уровнем моря в тысячах пунктов. Во многом ценными и до наших дней остаются этнографические наблюдения, которым он постоянно уделял внимание в путешествиях. Общий итог исследовательской деятельности Ливингстона - это открытие для мировой науки огромных пространств внутренней Африки от Калахари до южной и восточной окраин бассейна Конго на юге и до великих озер Восточной Африки на севере. Ни один другой исследователь Африки не сделал столько для познания этого континента, сколько сделал Давид Ливингстон.

Значение и масштаб географических открытий Ливингстона позволяют справедливо считать его крупнейшим исследователем Африки. Но так же справедливо рассматривать Ливингстона и как выдающегося гуманиста своего времени. Несомненно, что успехам его способствовали не только такие личные качества, как мужество, воля, целеустремленность, но и гуманное и доброжелательное отношение к коренному населению Африки. В условиях господства расистских взглядов на африканцев как на низшие существа Давид Ливингстон смело заявлял всему миру, что он не верит ни в умственную, ни в нравственную, ни в какую-либо иную "отсталость" африканцев. "Африканец это человек в полном смысле слова", - писал Ливингстон и всегда на деле вел себя как искренний друг всех народов Африки. И африканцы верили Ливингстону, неизменно помогали ему, проявляя уважение, а нередко и искреннюю любовь. Молва о "белом докторе" - друге африканцев шла впереди караванов Ливингстона, открывая ему путь туда, где к европейцам относились с вполне объяснимой настороженностью или даже явной недоброжелательностью.

Путешествия Ливингстона происходили всего за два-три десятилетия до начала полного колониального раздела Африки и в обстановке все еще не прекращавшейся в Южной и Восточной Африке охоты за "черными рабами". Маршруты главных путешествий Ливингстона проходили по районам, давно уже охваченным работорговлей, которую особенно долго поддерживали на африканском побережье португальские, голландские и другие колонизаторы. Работорговля продолжалась здесь и после всех ее официальных запретов, став трагедией свободных народов малави и ваяо, макаранга и лунда и многих других. Работорговля была не только несчастьем ее жертв. Она нравственно разлагала всех втянутых в нее. А наемные отряды арабов, снабжавшие рабами и белых работорговцев, и феодальных князьков на Аравийском полуострове, не гнушались ни подкупом африканских вождей и старейшин, ни прямым разбоем. Они часто умело разжигали любую племенную рознь, чтобы затем облегчить себе захват новых партий рабов.

В XIX веке в европейских странах и в США громко звучал голос гуманистов, выступавших против рабства. Активные борцы против работорговли, к которым принадлежал и Давид Ливингстон, были и в самом деле искренними гуманистами. Но, как писал известный советский африканист И. И. Потехин, "для капиталистических дельцов гуманизм был лишь прикрытием эгоистических, корыстных интересов; для них поход против рабства являлся лишь формой перехода к более эффективным средствам эксплуатации отсталых народов Африки. Захватить африканские территории и поставить себе на службу африканские народы - такую ставили они перед собой новую задачу. Но для этого европейские державы должны были знать, где, что и как выгоднее всего предпринять. Надо было исследовать внутренние районы Африки"*. Именно поэтому активизация европейских географических исследований и вообще проникновение в глубинные районы Африки в этот период были часто связаны с проблемами работорговли и борьбы с ней, с чем все время приходится сталкиваться, читая книги Ливингстона или о нем.