Максим Коломиец - Танки на Халхин-Голе

Японские танкисты 3-го танкового полка на отдыхе в районе Халхин-Гола. Июль 1939 года. В Японии этот снимок является классической иллюстрацией событий у Номонхана (Халхин-Гола) — он приводится даже в школьных учебниках истории (ИП) .

Отряд Азума, начав наступление в 2.30 28 мая, к 6.00, обойдя левый фланг 2-й роты стрелково-пулеметного батальона, оказался в 1,7 км от советской переправы. Движение отряда Азума было замечено советскими частями: в 3-40 помощник командира отряда по строевой части старший лейтенант Рубинов сообщил по телефону командиру отряда А. Быкову, что «в 2,5–3 км от границы движется колонна мотопехоты с артиллерией и бронемашинами, которая повернула влево и начала обход левого фланга 2-й роты».

Узнав об этом, полковник Ивенков выслал в северо-западном направлении 6 находившихся в резерве броневиков, а старшего лейтенанта Быкова отправил на правый берет Халхин-Гола, в район расположения 1-й стрелковой роты и батареи СУ-12. Быков должен был объединить их и действия и атаковать вышедшие в тыл японские части. На подъезде к переправе Быков, ехавший на броневике ФАИ, попал под огонь пулеметов отряда Азума. Одновременно 2 танка и пехота японцев стали заходить с флангов, пытаясь захватить броневик. Из-за узкого прохода развернуться ФАИ не смог, а при попытке двигаться задним ходом застрял в грязи. Тогда экипаж, бросив машину, ползком под сильным пулеметным огнем отошел за высоту. Из захваченных в броневике документов Азума узнал, что его отряд вышел противнику в тыл. А Быков, вернувшись на командный пункт, доложил полковнику Ивенкову, что «наши части окружены, противник вышел в тыл и захватил переправу».

Следует отметить, что полностью восстановить картину боя вряд ли удастся. Как советские, так и японские части действовали отдельными подразделениями, часто без связи между собой и вышестоящим командованием. Поэтому даже в документах противоборствующих сторон, посвященных этим боям, царит довольно большая путаница, донесения частей часто противоречат друг другу и содержат взаимоисключающие выводы. В целом, бои 28 мая вылились в столкновения отдельных частей между собой практически безо всякого руководства вышестоящих штабов. В советском отчете о столкновении с японцами сказано:

«После того, как завязался огневой бой, проводная связь командного пункта с частями была прервана, управление было потеряно, части были предоставлены самим себе и вели бой до выхода поотрядно, самостоятельно, сообразуясь с обстановкой на месте».

Общая картина боя была следующей. Примерно в 8.00 28 мая японские части атаковали центр советско-монгольских позиции, а чуть позже и правый фланг. В результате атаки японцам удалось потеснить 15-й кавалерийский полк, который в беспорядке отошел на песчаные бугры в 2–3 км от переправы. Туда же с боем отступила и 2-я рота отряда Быкова. В результате этого примерно в 9-30 две роты японцев, пытаясь охватить оборонявшихся с тыла, оказались в 1,5 км к северо-западу от командного пункта советско-монгольских войск. Для восстановления положения в бой был брошен единственный имевшийся здесь резерв — дивизионная школа 6-й кавалерийской дивизии.

Школа выдвинулась вперед, но тут-же попала под сильный огонь японцев. Кроме того, находившаяся на западном берегу Халхин-Гола гаубичная батарея и батарея СУ-12, ошибочно обстреляла наступавших курсантов, приняв их за японцев. В результате школа стала отдельными группами беспорядочно отходить к реке Хайластын-Гол. В дальнейшем она присоединилась к 15 кавалерийскому полку и с ним действовала до конца боя. Командир 6-й кавалерийской дивизии, находившийся в этот момент при школе, на командный пункт больше не вернулся. Только после окончания боев пропавший без вести комдив Шарибу был найден убитым.

Находившейся в районе командного пункта артиллерийский дивизион 6-й кавалерийской дивизии, попав под обстрел и видя отход дивизионной школы, в бой не вступил, а в беспорядке отступил к руслу реки Хайластын-Гол, а затем к переправе через Халхин-Гол.

Башня танка Тип 97 «Чи-Ха» командира 4-го танкового полка Квантунской армии полковника Киетаки Йошимару. Машина была уничтожена огнем танков БТ-5 в бою 3 июля 1939 года (ЯМ) .

17-й кавалерийский полк вел бой с маньчжурской конницей, которой «огнем и короткой контратакой нанес поражение и захватил 12 пленных, принадлежавших к 1-му баргутскому кавполку».

Из монгольских частей наиболее удачно действовал бронедивизион 6-й кавалерийской дивизии, который эскадроном средних бронемашин (9 БА-6) в течение дня шесть раз ходил в атаку. В этих боях было потеряно две машины сгоревшими (одна вместе с экипажем), а три броневика, застрявшие в песках, пришлось оставить.

После последней атаки бронедивизион отошел в район обороны 17 кавалерийского полка и в 19.30 вместе с полком они вышли из боя и организованно отошли на западный берег Халхин-Гола. Прикрывала отход 17-го кавполка и бронемашин 3-я рота отряда Быкова, которая, хотя и получила приказ об отходе, не оставила своих позиций. Только в 21.00 рота отошла на западный берег Халхин-Гола.

На левом фланге советско-монгольских частей в течение всего дня шел бой саперной роты, 1-й роты стрелково-пулеметного батальона, батареи СУ-12 старшего лейтенанта Ю. Вахтина и машин бронероты 9-й мотобронебригады с отрядом Азума. Примерно с 13.00 до 16.00 советские части были усилены ранее отошедшими к переправе частями 6-й кавалерийской дивизии (15-й кавалерийский полк, дивизионная школа, артиллерийский дивизион и взвод станковых пулеметов), которые были остановлены и приведены в порядок советскими инструкторами. Японский отряд нес большие потери, однако не получал подкреплений. Попытки Азумы связаться по радио с Ямагато не увенчались успехом, но один из отправленных посыльных встретил взвод 4-й роты 64-го пехотного полка, который около 19.00 пробился к отряду Азума.

Примерно в это же время стали прибывать перебрасываемые из Тамцак-Булак части 149-го мотострелкового полка майора Ремизова и дивизион 175-го артиллерийского полка. Не дожидаясь сосредоточения всех сил, 149-й полк с хода вступил в бой. При этом его подразделения действовали неорганизованно, без взаимодействия с артиллерией, управление было организовано плохо, а с наступлением темноты потерялось окончательно. Части действовали самостоятельно, огневой бой шел всю ночь. Но занять оставленные 6-й кавалерийской дивизией высоты не удалось.

Из поступивших к вечеру 28 мая докладов, командир 23-й дивизии Комацубара понял, что уничтожить противника не удалось. Поэтому он приказал Ямагато утром 29 мая вывести части из боя и возвращаться в Хайлар. Однако сразу сделать этого не удалось.