Глеб Лебедев - Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси

В браке Рюрика со «Сфандой» из местного рода, наверное, «руси» скандо-славянского происхождения, даже если не предполагать у Рюрика примеси славянской (ободритской) крови, по крайней мере, один из родителей будущего «великого князя русского» Игоря, жена Сфанда, вероятно «полускандинавка»: в следующем поколении — того же, если не более «многоступенчатого» происхождения, — псковитянка Ольга, жена Игоря. В «расогенетическом отношении» первые поколения «варяжских князей» ославяниваются стремительно:

Рюрик + Сфанда = (1,0 (?) + 0,5)/2 = 0,75 «скандинав» ИгорьИгорь + Ольга = (0,75 + 0,5) / 2 = 0,63 Святослав Святослав + Малуша (Малфред?) = 0.5 Владимир Владимир + Рогнеда = 0,5?Ярослав

Доля «варяжской крови» пополняется браком Ярослава с Ингигерд — Ириною, дочерью шведского короля Олава Шетконунга: но «Ярославичи» и «Ярославны» (королевы Франции, Норвегии, Венгрии), безусловно, правители России, глубже связанные «кровным родством» с русским народом, чем Романовы-Голштейн-Готторпские последних ста пятидесяти лет Российской империи, от «внука Петра Великого», несчастного императора Петра III и до мученика и страстотерпца, царя Николая II. В древнерусской среде остального «княжья и боярства» IX-X вв. процесс «славянизации руси» шел не менее динамично, чем в «верхнем эшелоне» великокняжеской династии Рюриковичей (основы генеалогий русской аристократии, сохраняющейся до наших дней). И после становления христианского государства, статус которого был скреплен церковным браком Владимира с византийской принцессой Анной, новой системой династических связей, на новом, государственно-христианском уровне закрепляется в политическом контексте Европы в полном объеме — весь, базовый для России, Путь из Варяг в Греки.

Создателем новой системы династических отношений Руси и Северных стран стал столь хорошо известный норманнам «конунг Ярицлейв», к концу своей деятельности не только претендовавший на равноценный византийскому титул «царя» (Рыбаков 1982: 416), но и умело зафиксировавший родственными связями стабильные отношения со скандинавскими королевствами (он взял в жены дочь шведского короля Ингигерд, а их дочь Елизавета стала женой Харальда Норвежского, могущественного соперника Свейна Эстридсона Датского). Именно так была заложена основа системы международных династических связей киевских государей, функционировавшая до XIII в. (Russ 1980: 426-429) (см. табл. 16).

Русско-скандинавские связи не были определяющими в этой системе, но занимали в ней устойчивое место и заботливо поддерживались. Сто лет спустя после Ярослава Мстислав Владимирович Мономах тщательно восстанавливает созданную в середине XI в. картину «политического равновесия», обновляя династические узы и со Швецией, и с Данией, и с Норвегией. Эти отношения оставались стабильными и прочными. Взаимодействие между двумя феодальными культурами — русской и скандинавской — в эпоху Владимира Мономаха и Мстислава продолжало развиваться (Рыбаков 1982: 462-466), но в отличие от IX- XI вв. оно осуществлялось главным образом в политической и идеологической сфере. В это время «варяжская легенда» прочно включается в композицию ПВЛ, а в норвежско-исландской письменной традиции начинается формирование цикла «королевских саг» с их устойчивым мотивом пребывания королей-миссионеров в Гардах, при дворе конунга Ярицлейва.

Таблица 16. Международные связи киевской великокняжеской династии в X-XII вв. (по данным X. Рюсса)

Владимир (989-1011) — Анна (Византия)ВладимировичиЯрослав (1020-1050) — Ингигерд-Ирина (Швеция)Мария-Добронега (1040-1087) — Казимир I (Польша)ЯрославичиВладимир — (?) — Ода, графиня Липпольд (Германия) — (до 1052) — Ида фон Эльсдорф (Германия)Изяслав-Дмитрий (1043-1078) — Гертруда (Польша)Вышеслава (?) — Болеслав 11 (Польша)Всеволод-Андрей (1050-1067) — дочь Константина IX Мономаха (Византия)Анастасия (1039-1046) — Андрей (Венгрия)Елизавета (1044-1066) — Харальд (Норвегия) (1067-?) — Свейн (Дания)Анна (1050-1060) — Генрих (Франция) (1060-1075) — Рудольф, граф Креспи-Валуа (Франция)Внуки ЯрославлиРостислав-Иван Владимирович (1060-1067) — Ланка? (Венгрия)Ярополк-Петр Изяславич (1073-1086) — Кунигунда фон Орламкед (Германия) Святополк-Михаил Изяславич (до 1113) — Комнина (Византия)Евпраксия Изяславна (1088-1089) — Метко 111 (Польша)Олег-Михаил Святославич — (1083) — Феофано Музалон (Византия)Владимир-Василий Всеволодович Мономах (1070-1107) — Гита Гарольдовна (Англия) Апраксия-Адальгейда Всеволодовна (1089) — Генрих III фон Стаде(?)— Генрих IV (Германия)МономаховичиМстислав-Харальд-Федор Владимирович (1095-1122) — Кристина (Швеция) (1122-1132) — дочь новгородского посадника Завида-Дмитрия Марица (1116) — Леон Диоген (Византия)Евфимия (1117-1138) — Коломан I (Венгрия)Мстиславичи-МономаховичиИнгеборг — (1118) — Кнуд Лавард (Дания)Мальфрида (?) — Сигурд Крестоносец (Норвегия) (?) — Эйрик II (Дания)Святополк-Иван — (1144) — Евфимия (Моравия)Ирина (?) — Андроник Комнин (Византия)Ефросинья — (1146-1176) — Геза II (Венгрия)

Оба памятника — «Повесть временных лет» и «Хеймскрингла» — лежат в основании национальных литератур, и оба они оказываются за пределами общесредневековой европейской традиции, основанной на латинской книжности. Те специфические черты, которые предопределили исключительно национальную и в то же время общечеловеческую значимость воплощения средневековых духовных ценностей на своем языке, на собственном культурном материале, не омертвленном церковно-феодальными канонами, те черты, которые обусловили всемирно-историческое значение русской литературы Нового времени и близкой ей по духу скандинавской литературы конца XIX — начала XX вв., корням и уходят в мощную подоснову многовековых русско-скандинавских связей, и корни эти непосредственно соприкасаются с наследием эллинистической культуры, сохраненным раннесредневековой Византией.

Эпоха образования Древнерусского государства — для Киевской Руси так же, как эпоха викингов для скандинавских стран, — стала временем не только оформления классового общества и феодальной государственности. В результате социально-экономических и политических процессов, проходивших в условиях тесного двустороннего взаимодействия, и Русь, и Скандинавия вошли в состав нового для них культурного единства. Условно, выделяя преемственную связь с античным культурным и политическим наследием, это единство можно назвать «романским» (имея в виду не только западную, римскую, но и восточную, «ромейскую», его ипостась).

«Романский мир» Европы, в котором Русь обретала многие исходные формы своей средневековой культуры, был плотной и обширной культурной тканью, охватившей огромное европейское пространство за многие столетия до его разделения на Запад и Восток. Христианская каменная архитектура, развивавшая позднеантичные нормы, навыки и традиции, так же, как развивали их религия, письменность, государственность, единым культурным комплексом распространялась в переживающей социальную революцию «варварской» среде. «Романская культура» VII—XII вв. — это не только и не столько зодчество. Это — особое отношение к письменности, стремящейся приспособиться к языку народа: в высшей степени «романской» (не «латинской»!) была деятельность Кирилла и Мефодия, и кириллица — одно из проявлений «романики» (так же, как готский перевод библии Ульфилы). Романика — это земляные замки франкских и саксонских графов, бурги Альфреда Великого, так же, как городища славянских волостелей и борги — скандинавских конунгов, древо-земляные укрепления городов (даже — возникавших у развалин каменных римских крепостей); определенный тип вооружения — и лишь с появлением в Европе «готического доспеха» (как и готического храма) различия между Западом и Востоком становятся ощутимы. Неправомерно проводившееся маститым русским историком С. М. Соловьевым противопоставление горного, каменного Запада с гнездами замков и городов — деревянной, равнинной Руси (Соловьев 1959-1960, VII, 13, 46). То и другое — еще единый мир, и различия от области к области его неуловимы и несущественны по сравнению с теми, что сформируются пять столетий спустя.