Глеб Лебедев - Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси

Убор этого времени, как и раньше, включает обязательный набор парных наплечных фибул (скреплявших одежду типа сарафана) с третьей, нагрудной (для застегивания шали, платка, плаща). «Меровингское время» Европы дает исключительное многообразие форм пластинчатых фибул: птицевидных, «цикадообразных», круглых и пр., поступавших и на Север и вызывавших здесь местные подражания (Arrhenius 1985:110-120,127— 151). Ведущими становятся различные виды «двупластинчатых фибул» (в изгибе «спинки» сохраняющие дериват «арбалетной» конструкции римского времени), особо вычурные «пальчатые» с шишковидными выступами вдоль полукруглой верхней пластины, популярные во всей Европе. В Скандинавии они, однако, уступают место «кнопочным фибулам» (нем. Knopfenfibel, англ. button-on-bow brooch), где на пластинах (прямоугольной верхней и подромбической нижней), в сочетании с инкрустацией и на смену ей, появляется «звериный орнамент» (Arrhenius 1985: 182-185); одновременно распространяются симметричные «равноплечные фибулы» со звериным орнаментом «I стиля», затем и «II стиля» Салина, сохраняющиеся как массовое украшение (наряду с новыми формами) и в эпоху викингов (Salin 1904).

Парные фибулы соединяли нагрудные цепи, ожерелья (с подвесками). Разного рода обручи — шейные гривны, браслеты, перстни, любого рода «кольца» (baugar), из золота, серебра, позолоченной бронзы, были в равной мере статусным и значимым компонентом как женского, так и мужского убора, объединяя мужскую и женскую субкультуры в структуру, неизменную с этого времени до конца эпохи викингов.

Золото этой эпохи не было исключительным достоянием конунгов и богов. Gullgubbar, миниатюрные золотые пластинки квадратной формы «в 1/12 почтовой марки» (7- 9 мм х 3-4 мм) с отпрессованными изображениями людей (нередко — любовных пар) находят в фундаментах построек поселений: 26 таких пластиночек были найдены при раскопках Хельгё на оз. Мелар, свыше 2300 — на «Черной Земле» Sorte Muld поселения на о. Борнхольм, 15 найдено в Экеторпе; один из центров их производства открыт в Лундеборге на о. Фюнен (Дания); в Швеции эти находки известны на десятках поселений Сконе, Халланда, Смоланда, Бохуслена, Эланда, Сёдерманланда, Уппланда; их распространение можно проследить до конца эпохи викингов (Кпаре 1994:57-59).

Итак, в области и экономики, и идеологии V век был переходным временем. Комплексное хозяйство одаля, как и эддическая религия, характерные для эпохи викингов, уже как будто складывались; но они сосуществовали с более архаичным укладом, постепенно вызревая в его недрах. Яркие новые явления — клады золота, каменные общинные укрепления, воинский арсенал и женский убор, звериная орнаментика (I стиль, по Салину — Salin 1904) рождались словно на столкновении традиций, восходящих к раннему железному веку, и тенденций, уводящих в Средневековье. Первым, ближайшим следствием этих тенденций, общего подъема хозяйства, притока и внутреннего перераспределения заморских ценностей было укрепление и расцвет традиционного племенного строя скандинавов.

Один из его центров, может быть крупнейший, возник в Уппланде (Средняя Швеция). Это — Старая Уппсала, с VI по XI в. главный храм Одина, Тора и Фрейра, резиденция королевского рода конунгов племени свеев (рис. 21). По преданию, здесь в VI в. (до 550-х гг.) правила восходящая к главе богов Одину династия Инглингов, от которой происходили все «легитимные генеалогии» конунгов Швеции, Норвегии и Дании IX-XI вв.

Гамла Уппсала, «Старая Уппсала», ядро исконного королевского «Уппсальского удела» (Uppsala od) Швеции в течение всего Средневековья (Ковалевский 1977), со времен Густава II Адольфа — первый из «археологических заповедников» Скандинавии, своего рода «фокусирующая точка» скандинавской истории, кристаллизующий центр национального и общескандинавского самосознания исторической эпохи, совместившая «мифологическое» и «эпическое время» в топохроне, оформившемся в «переходную эпоху» Великого переселения народов Севера и действенном на протяжении всех последующих, включая эпоху викингов. Именно как главная языческая святыня северян, храм и его идолы, священная роща, обряды и жертвоприношения Уппсалы описаны в «Истории Гамбургской церкви» Адама Бременского, составленной около 1070 г.как своего рода итог церковных трудов по христианизации Скандинавии (Adam, IV, 27).

Рис. 21. Средняя Швеция (Уинланд) — ядро раннегосударственной территории племени свеевВажнейшие памятники VI-IX ее.: а — торгово-ремесленные поселения; Ь, с — единичные захоронения и могильники с погребениями в ладье;d — монументальные курганы.На врезке памятники Старой Уппсалы: 1 —тинговый холм; 2-4 — Великие курганы; 5 — курганный могильник; 6 — пруд возле священной рощи; 7 — храм (по Л. Лециевичу)

Уппсала («Верхняя Палата», в приблизительном переводе) располагается в излучине долины р. Фюрис (изменившей течение в XII в., почему конунг Эйрик Святой перенес королевскую резиденцию на место нынешнего города Уппсалы, вниз по течению реки). Над речной долиной господствует высокая и протяженная озовая гряда, и по гребню ее с начала VI столетия были расставлены монументальные «Великие курганы» (Stora hogar), посвященные «троице» языческих богов — Одину, Тору и Фрейру, с захоронениями конунгов свеев, Ауна, Эгиля, Адильса (Оттар, по легендарной генеалогии предшествующий Адильсу, был похоронен в долине Венделя) (Lindqvist 1936). У основания гряды близ ее северной оконечности, предшествуя «королевским курганам», расположен округлый «тинговый холм» с ровной площадкой и отлогими склонами, симметрично ему высится каменный собор (по преданию, именно на месте языческого храма), южнее собора — пруд, священный водоем, согласно Адаму, перед священным деревом (дубом), на ветвях которого и совершались жертвоприношения Одину, Бог Висельников принимал по девять особей всех живых существ, начиная с людей. Далее к югу — «алтарный камень», гранитный валун (на котором в 1989 г. папа Иоанн Павел II отслужил открытую мессу для христиан всех конфессий). С северо-запада гряду замыкает площадка, ограниченная эскарпированными склонами, и в последнее десятилетие здесь исследуются остатки жилых «палат», по-видимому, просторного столбового «длинного дома», который и был собственно резиденцией свейских конунгов.

Три «королевских кургана» на самой высокой точке гряды, сливающиеся с нею северо-восточными (обращенными к речной долине) склонами, замыкали цепочку из полутора десятков почти столь же монументальных насыпей (эффект монументальности Великих курганов создается именно их размещением на господствующей высоте). До восьмисот небольших курганных насыпей сосредоточено по склонам гряды, протянувшимся с северо-запада на юго-восток. Этот «курганный шлейф» на окраине уппсальского могильного поля завершают прямоугольные каменные ограды с ингумациями поздней эпохи викингов (XI в.), типологически сходные с современными им новгородскими «жальниками» Северо-Западной Руси; в собственно Уппсальских курганах не без оснований усматривают основной «прототип» новгородских «сопок», «могил превысоких» словенской и славяно-варяжской знати Руси Рюрика IX-X вв. (Петров 2000).