Жорж Ленотр - Повседневная жизнь Парижа во времена Великой революции

Действительно, именно в эту минуту на дворе аббатства происходило убийство двадцати двух священников, привезенных из ратуши в извозчичьих каретах.

Парижская муниципальная больница.

Аббат Соломон написал свои воспоминания, по всей вероятности, около 1800 года.

Один из людей, бывших с интернунцием в одном месте заключения в течение этого дня.

Аббат был одет в светское платье.

Следует заметить, что аббат Соломон не сказал о тюрьме аббатства.

Поддержав горячей речью марсельцев, просивших пощадить его.

В то время французский франк делился на 20 су и 100 сантимов.

«Меня свободно пропустили через ворота, разделяющие оба двора». — Сообщения гражданина А. Ж. А. Журдана, бывшего председателя отдела и т. д.

Во времена революции она называлась улицей Голубятен.

11611(1 Я не мог установить ее местоположения; вероятно, это была большая часовня Девы Марии.

Несколько арок монастыря видны и сейчас в глубине двора дома 13 на улице Аббатства.

Где спрятался аббат Сикар.

В записках аббата Сикара содержатся следующие слова: «Пока все это происходило, дверь нашей тюрьмы с сильным шумом открылась и в нее ввели новую жертву. Какую жертву, боже мой! Это был один из моих товарищей по городскому совету, которого я считал уже мертвым, аббат С…». Кем был этот аббат С…? Кассаньяк считает, что это аббат Симоне. Но нет — это был аббат Соломон, и, если вспомнить о его звании доверенного престола Святого Петра, восклицание «какая жертва» становится понятным.

Может быть, и в это число вошли еще не все жертвы; один из членов комитета сказал аббату Соломону. «Есть еще третья тюрьма после той, где находитесь вы, и избиение будет продолжаться».

«Его привели на место казни вместе с другим священником. Я видел, как он сел на стул и исповедовал этого священника, который должен был умереть вместе с ним. Он, казалось, был спокоен».

Кармелиты — нищенствующий монашеский орден, основанный крестоносцами в Палестине в 1155 году. Название получил от библейской горы Кармель, где поселились основатели ордена. Во Франции с 1254 года.

По договору, заключенному в 1635 году между монахами и архитектором Гамаром, этот последний взялся «построить тюрьму и портал церкви (существующий и ныне), а господин аббат соглашался, чтобы вышепоименованный господин Гамар открыл рынок на площади перед тюрьмой; площадь эта останется в общественном пользовании, кроме мест, занятых мясными лавками и ларьками, которые господин Гамар может построить в том количестве, какое ему будет угодно» (нынешнее название этой улицы «Малая Мясная» произошло именно от этих мясных лавок). Эти обязательства тотчас же принесли плоды, и вскоре были воздвигнуты три этажа и башенки тюремного здания; говорили даже, что предусмотрительный Гамар устроил на глубине тридцати футов под землей ужасные подземные темницы, где узник не мог даже встать во весь рост. Но монахи аббатства Сен-Жермен не успели сгноить в этих темницах большого числа узников, так как с самого начала XVIII века тюрьма аббатства была превращена в военную тюрьму, предназначенную в дореволюционное время главным образом для французской гвардии. Туда заключали также должников, дворян и военных, не уплативших долг чести. Путеводитель де Флери (1787 год) рассказывает, что в тюрьме была еще часовня, где служил священник из церкви Сен-Сюльпис. Ежедневно в ней служили обедню, а по праздникам и воскресеньям там бывала, как в приходских церквях, служба «с проповедью и водоосвящением». Заключенные слушали обедню, стоя на хорах, а публика имела свободный доступ в часовню во время богослужений. Плата за стулья поступала в пользу арестантов.

Единственный план тюрьмы имеется в «Архитектонии тюрем» Бальтарда, но он касается главным образом улучшений, произведенных в этой постройке после революции.

Мне казалось, что президент произнес этот приговор против желания; несколько убийц вошли в помещение и произвели здесь большое волнение.

Один из тюремщиков, с которым Сен-Меар завел знакомство и который успокоил его. Далее рассказчик упоминает о своем сновидении — ему снилось, что он спасся от палачей.

Гийом де Лоне — последний комендант Бастилии, убитый народом во время штурма крепости.

Непереводимая игра слов (Septembre — сентябрь, briser — разбивать).

Майяр жил в 1792 году на улице Жаклен-Молле, близ ратуши. Позже он поселился на площади Коммуны (Гревской).

Морис жил в окрестностях Красного Креста.

Тюрьма Ла-Форс, где как раз в это время шла резня.

Орден кармелитов, реформированный святой Терезой и носивший в Испании название ордена «босоногих кармелитов», обосновался во Франции вскоре после смерти Генриха IV. Регентша поместила кармелитов в предместье Сен-Жермен-де-Пре в монастыре, освященном 22 мая 1612 года в День Святой Троицы нунцием Убальдини, племянником папы Льва XI и родственником регентши Марии Медичи. В доме, ставшем монастырем Святого Иосифа, «гугеноты, — пишет Клод Маленгр, — говорили свои проповеди, а светские люди устраивали блестящие приемы». У вещей, как и у людей, бывает иногда очень странная судьба, причем относительно вещей она выражается еще более ярко, так как они живут дольше людей. Через три года после размещения здесь кармелитов они начали постройку церкви и монастыря, существующих и в настоящее время. Часовня была окончена в 1620 году и торжественно освящена во имя святого Иосифа Элеонором д’Этамп де Балансе, епископом Шартра. Община так разрослась, что через несколько лет после своего открытия приобрела обширный участок земли, представлявший собой пространство, ограниченное с востока улицей Казетт, с запада — улицей Регар, с севера — улицей Шасс-Миди и с юга — дорогой в Вожирар. Кармелиты построили на улице Казетт и на улице Регар дома, которые сдали внаем частным лицам. Средства кармелитов, значительные для той эпохи и еще увеличенные доходом от продажи «кармелитского эликсира», шли на покрытие расходов по постройке монастыря и часовни и на выплату многочисленных пожизненных пенсий. Остальное поступало в пользу бедных.

Кармелитский монастырь всегда пользовался большой популярностью в Париже, так что монахов этих не только не беспокоили во время революции, но даже в ужасный день, когда в их саду убивали священников, нескольким монахам, еще оставшимся в монастыре, не причинили ни малейшею вреда. Мало тою, их разыскали в их кельях, чтобы успокоить. Несмотря на такое заботливое отношение, они рассудили, что было бы неосторожно долго полагаться на расположение убийц, и вернулись к гражданской жизни, согласно закону 17 августа, предписывавшему всем религиозным общинам до 1 октября очистить все занятые ими помещения, которые будут проданы в пользу государства.