В. Горнъ - Гражданская война на сѣверо-западѣ Россіи

Еще труднѣе удавалось получить пропускъ нужныхъ лицъ въ Эстонію изъ заграницы. Сношенія въ такихъ случаяхъ происходили съ министромъ иностр. дѣлъ. Тотъ въ большинствѣ случаевъ самъ по себѣ не возражалъ противъ нашихъ просьбъ, но мин. вн. дѣлъ Геллатъ, съ которымъ долженъ былъ сообразоваться мин. иностр. дѣлъ, обычно упирался и не хотѣлъ пропустить необходимыхъ намъ людей, сидящихъ нерѣдко только на другомъ берегу Финскаго залива, въ Гельсингфорсѣ.

Наряду съ затрудненіями, чинимыми эстонцами по поводу въѣзда , они начали стѣснять нашихъ должностныхъ лицъ въ ихъ необходимыхъ и частыхъ передвиженіяхъ между Нарвой и Ревелемъ, гдѣ была база снабженія арміи. Наши чины ѣздили, конечно, не даромъ, а за установленную для всѣхъ плату, но они обязывались имѣть разрѣшеніе на проѣздъ, полученіе котораго иногда отнимало до 2–3 дней. Срочныхъ курьеровъ поэтому вовсе нельзя было посылать.

Высылки, выселенія и прочія затрудненія, одно время сыпавшіяся, какъ изъ рога изобилія, изматываютъ нервы окончательно. Лѣвая нашего кабинета снова пускается въ паломничество. Послѣ переговоровъ съ предсѣдателемъ Учредительнаго Собранія с.-д. Реемъ, 12 сентября устраивается въ помѣщеніи Учр. Собранія собесѣдованіе съ с.-д. фракціей парламента. Съ нашей стороны были Ф. Г. Эйшинскій, П. А. Богдановъ и я, со стороны эстонцевъ — предсѣдатель Учр. Собранія Рей, члены фракціи Астъ, Ойнасъ, Олескъ, мин. вн. дѣлъ Геллатъ и рядъ другихъ депутатовъ с.-д., фамиліи которыхъ у меня не сохранились въ памяти.

Бесѣда затянулась до глубокой ночи, но пропасти между «нами» и «ими» все же заполнить не удалось. Мы подробно ознакомили ихъ съ задачами нашего правительства, съ нѣкоторыми сторонами практической дѣятельности, какъ то: сношенія съ заграницей, отношенія къ Колчаку, внутреннія взаимоотношенія, планы демократизаціи арміи, исканіе контакта въ работѣ съ эстонскимъ правительствомъ. Слушали внимательно, иногда ставили вопросы, просили разъясненій. Въ концѣ концовъ мы перешли къ тѣмъ практическимъ злоключеніямъ, ради которыхъ было затѣяно объясненіе съ с.-д. фракціей и которыя главнымъ образомъ сыпались со стороны вѣдомства, возглавляемаго членомъ фракціи г. Геллатомъ. Цѣнно было объясниться лицомъ къ лицу, въ обстановкѣ менѣе оффиціальной, почти товарищеской. Увы, оказалось, что г. Геллатъ во время одного изъ докладовъ какъ-то незамѣтно испарился изъ фракціонной комнаты, и всѣ практическія нужды, въ кругу людей непосвященныхъ въ ежедневную практику мин. внутр. дѣлъ, по необходимости пришлось свести къ одной общей жалобѣ на то, что эстонская демократія опредѣленно мѣшаетъ нашей работѣ вмѣсто того, чтобы содѣйствавать ей. На это мы услышали изъ устъ одного участника совѣщанія г. Ойнаса довольно оригинальное утѣшеніе:

«Поддержать мы васъ по-прежнему не можемъ, но вы можете воспользоваться нашей критикой, какъ орудіемъ воздѣйствія въ вашей средѣ на генералитетъ».

Невольно вспомнился эпизодъ изъ Крыловской басни «пустынникъ и медвѣдь — эстонская «критика» сплошь и рядомъ была весьма сокрушительнаго свойства. Образчикъ ея г. Геллатъ сейчасъ же показалъ своимъ товарищамъ.

Нашъ разговоръ съ соц.-демократами происходилъ 12 сентября, а 17 сентября въ эстонскихъ газетахъ было пропечатано новое для насъ позорище.

«Maalit» № 195_ 17/ІХ (русскій переводъ).

Полуоффиціальный органъ сѣверо-западнаго правительства вчера закрытъ по слѣдующему распоряженію:

Телефонограмма № 1722.

Начальнику Ревельской городской милиціи.

Предлагаю вамъ немедленно арестовать редактора русской газеты «Свободная Россія» А. Н. Троицкаго, а газету «Свободная Россія» закрыть навсегда за помѣщеніе сообщенія въ 19 номерѣ подъ заглавіемъ «Валюты».

Слѣдственное дѣло прислать мнѣ.

16 сентября 1919 г.

Министръ внутреннихъ дѣлъ Геллатъ.

Вотъ эта невинная замѣтка:

Вслѣдствіе предполагавшагося со среды 17 сентября установленія твердыхъ курсовъ со стороны Эстонскаго Правительства, валютныя сдѣлки банками болѣе не производятся. Коммерческій міръ также воздерживается отъ оборотовъ.

Эстонскія марки вслѣдствіе этого, а также вслѣдствіе слуховъ о посылкѣ мирной делегаціи къ большевикамъ, понизились на 10—15 процентовъ.

Нововыпущенные казначейскіе знаки сѣв.-зап. фронта, печатанные въ Швеціи (петроградки), постепенно крѣпнутъ.

Г. Т.

Въ любой демократически управляемой странѣ такая замѣтка прошла бы совершенно безъ вниманія. Что переговоры съ большевиками пугали эстонскую буржуазію, объ этомъ тѣ же эстонскія газеты писали открыто. Замѣтка отразила только биржевое настроеніе и ничего больше.

Арестованный редакторъ буквально вопилъ, такъ какъ носились слухи, что министръ внутреннихъ дѣлъ хочетъ выслать его «за проволоку». Кромѣ того, въ самый нужный моментъ правительство осталось безъ газеты, лишившись ея въ формѣ, грубо роняющей его престижъ. Снова приходилось бросить очередную работу, выручать изъ петли несчастнаго редактора и какъ-нибудь замазывать новую щель «въ русско-эстонскихъ отношеніяхъ».

Сначала пошелъ къ г. Геллату нашъ министръ юстиціи Е. И. Кедринъ. Геллатъ не принялъ его тотчасъ же, и старикъ, подождавъ въ пріемной 2–3 минуты, «во имя достоинства Россіи», не сталъ больше дожидаться и вернулся раздраженный ни съ чѣмъ. Тогда я пошелъ уже не къ г. Геллату, а къ предсѣдателю Учр. Собранія г. Рею. Онъ явно симпатизировалъ намъ, хотя и не всегда рѣшался плыть противъ общаго фракціоннаго теченія въ своей средѣ.

Рей не былъ еще, видимо, въ курсѣ происшедшаго инцидента. Выслушавъ мои объясненія и жалобы, онъ выразилъ мнѣ искреннее сочувствіе, находя съ своей стороны, что г. Геллатъ просто погорячился, что онъ его сейчасъ вызоветъ сюда изъ засѣданія парламента и, послѣ личныхъ объясненій со мной, все уладится. Дѣйствительно, г. Геллатъ немедленно пришелъ въ кабинетъ предсѣдателя, но сумрачный, злой его видъ не предвѣщалъ ничего хорошаго.

«Ваше правительство заплатило очень дурно за оказанное ему гостепріимство. Инкриминируемое газетное сообщеніе пытается уронить нашъ денежный курсъ, я закрылъ газету по жалобѣ нашего министра финансовъ» — сказалъ мнѣ Геллатъ… Спорю по существу замѣтки, указываю на небывало высокую двойную кару — закрытіе газеты и высылка редактора, обращаю вниманіе на то, что газета была подцензурная и, слѣдовательно, замѣтка была оффиціально пропущена — ничего не дѣйствуетъ. Геллатъ стоитъ на своемъ — «теперь сдѣлать ничего уже нельзя», суровой кары будто бы требовалъ министръ финансовъ. Тотъ же любезный г. Рей устраиваетъ мнѣ немедленное свиданіе съ министромъ финансовъ Кукомъ. Выясняется, что г. Кукъ никакихъ конкретныхъ мѣръ отъ своего коллеги не просилъ и вполнѣ будетъ удовлетворенъ моимъ предложеніемъ помѣстить соотвѣтствующее отъ редакціи опроверженіе инкриминируемой замѣтки.