Сергей Кремлев - Великий и оболганный Советский Союз [22 антимифа о Советской цивилизации]

То, что видел Уэллс, было, конечно, лишь началом массового «сева» «разумного, доброго, вечного» — ведь еще не был взят Перекоп, еще лишь брезжила вдали культурная революция на селе. Да и число школ в РСФСР в 1920 году было меньшим, чем в лучшие годы Российской империи: сказались шесть лет войны и разрухи. Однако культурная работа Советской власти даже в тот период худосочной не была никак! Через неделю после Октябрьской революции было опубликовано обращение народного комиссара по просвещению Анатолия Васильевича Луначарского к гражданам России «О народном образовании». Первоочередными задачами объявлялись: достижение всеобщей грамотности, всеобщее обязательное бесплатное обучение и предоставление всем гражданам возможности получить образование.

Чтобы понять сложность этих задач, надо знать, что по данным переписи 1897 года не грамотным было 76 процентов населения России в возрасте 9 лет и выше, а среди сельского населения этот процент составлял более 80-ти. К 1917 году положение вещей существенно не изменилось, и в декабре 1919 года Председатель Совета Народных Комиссаров РСФСР Ленин подписал декрет о ликвидации неграмотности среди населения.

Имелось в виду взрослое население. Что же до образования детей, то первый декрет Совнаркома «Об организации дела народного образования в Российской республике» был подписан в июне 1918 года и 26 июня опубликован. Во всех губерниях, уездах и волостях образовывались Отделы Народного Образования.

Результатом стал 81 процент грамотных в возрасте 9 лет и выше во второй половине 30-х годов и практически полная грамотность населения к 1941 году, за исключением некоторых национальных республик.

Впрочем, обеспечение поголовной элементарной грамотности рассматривалось в Стране крепнущего Добра и Мечты лишь как исходная база для более грандиозной задачи воспитания поголовно культурной массы.

Ленин писал:

Недостаточно безграмотность ликвидировать, нужно еще строить советское хозяйство, а при этом на одной грамотности далеко не уедешь. Нам нужно громадное повышение культуры… Надо добиться, чтобы умение читать и писать служило к повышению культуры…

Вскоре после того, как Уэллс уехал из России, в Москве 2 октября 1920 года открылся III съезд комсомола, на котором Ленин выдвинул свой знаменитый лозунг: «Учиться, учиться и еще раз учиться». Позднее эти слова вывешивались на видном месте в каждой советской школе. Показательно, что в нынешних антисоветских «россиянских» школах они давно забыты. Ведь в «Россиянии» уже почти принята Европейская хартия, а она если и предусматривает обязательное просвещение юных умов, то прежде всего — всеобщее сексуальное.

Вряд ли Ленин имел в виду и его, когда говорил на III съезде РКСМ:

Коммунистом можно стать только тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество.

Эти слова сегодня тоже замалчиваются антисоветской властью. Она имеет прямо противоположную целевую установку — дебилизировать как можно большее количество умов — юных и не очень.

Высокую Мечту, которую большевизм «кремлевского мечтателя» Ленина делал фактом массового социального бытия, циничный буржуазный путинизм изо всех сил старается заменить низменным и примитивным Желанием.

Подлинную культуру и образование масс, для развития которых так много сделали большевики-мечтатели, нынешние кремлевские губители склонны заменить элементарной грамотностью.

А грамотность и культура — вещи очень разные. Самому тоталитарному, но технически развитому обществу, как, например, нынешним США, грамотная масса нужна. Недаром даже Гитлер не отрицал необходимости начального образования для порабощенных арийцами русских. А вот просвещение масс для тиранов абсолютно неприемлемо. Всесторонне просвещенная, то есть умственно и эмоционально развитая , народная масса гибельна для мировой «золотой элиты»! Ведь сознанием такой массы уже нельзя манипулировать.

То, как вначале в РСФСР, а с 1923 года уже в СССР, было поставлено дело народного просвещения, само по себе доказывает светлую, добрую суть Советской власти.

Уэллс удивлялся:

В этой непостижимой России, воюющей, холодной, голодной, испытывающей бесконечные лишения, осуществляется литературное начинание, немыслимое сейчас в богатой Англии и богатой Америке. В Англии и Америке выпуск серьезной литературы по доступным ценам фактически прекратился «из-за дороговизны бумаги». Духовная пища английских и американских масс становится все более скудной и низкопробной, и это нисколько не трогает тех, от кого это зависит. Большевистское правительство, во всяком случае, стоит на большей высоте. В умирающей с голоду России (точнее было бы сказать — «Великороссии больших городов». — С.К .) сотни людей работают над переводами; книги, переведенные ими, печатаются и смогут дать новой России такое знакомство с мировой литературой, какое недоступно ни одному другому народу.

Это была качественная примета возникающего уже Советского Добра. А вот небольшая количественная иллюстрация — данные по росту числа библиотек в СССР (без изб-читален):

И еще две цифры: в 1914 году на одну библиотеку приходилось в среднем 680 книг, а через двадцать лет средняя советская библиотека имела уже 4026 книг.

В 1920 году Уэллс, восхищаясь замыслом по массовому изданию книг в РСФСР, в то же время сомневался:

Какими путями всемирная литература дойдет до русского народа, я не представляю. Книжные магазины закрыты… Вероятно, книги будут распределяться по школам и другим учреждениям.

Совершенно очевидно, что большевики еще ясно не представляют себе, как будет распространяться эта литература.

Но большевики представляли. В 1921 году Ленин ставил перед Государственным издательством (Госиздатом) задачу «дать народу по 2 экземпляра на каждую из 50 000 библиотек и читален, все необходимые учебники и всех необходимых классиков всемирной литературы, современной науки, современной техники…». И это было не благое пожелание, а реальная программа. В том же 1921 году декретом Совнаркома создается Центральная междуведомственная комиссия по закупке и распределению заграничной литературы (Коминолит). В письме в Коминолит Ленин сформулировал цели комиссии так:

…добиться того, чтобы в Москве, Петрограде и крупных городах Республики было сосредоточено в специальных библиотеках по 1 экземпляру всех заграничных новейших технических и научных (химия, физика, электротехника, медицина, статистика, экономика и пр.) журналов и книг 1914–1921 г. и было бы налажено регулярное получение всех периодических изданий.